на наши с женой сокровенные места. Особенно мне нравились тут холмистые поляны. А под ними в ложбине текла мелкая речушка, в ее узком месте плотно набились палые сучья, и по ним, как по мосту, мы перешли на тот берег. С одной стороны над поляной высился сосновый бор, с другой стояла березовая роща, а с третьей смешанный лес. Прекрасное было место для сбора грибов и умиротворения души. Я до сих пор наведываюсь туда.
Халиль быстро постиг, какие грибы надо брать, а какие не надо, и в руках у него замелькали подосиновики, подберезовики и даже белые. Горели от восторга его глаза, звучал развеселый Халилев смех, а между делом щелкал затвор его фотоаппарата. Русский лес очаровал араба, необыкновенный воздух усладил его легкие, свобода раскрепостила, а грибная охота с головой увлекла пылкого жителя Ближнего Востока. Халиль не курил, и ему показалось кощунством, когда среди неописуемых красот и интереснейшего занятия наш сын воткнул в рот сигарету и задымил. Араб выхватил у него изо рта сигарету и велел погасить. Он обращался с Александром как старший с младшим, хотя разница у них в годах была незначительная. Александр что-то буркнул, но подчинился, а, отойдя, снова закурил.
Грибов наросло много. Я думаю, мы доверху набили бы ими корзины, бродя по окрестным полянам и опушкам; но Халиль, от радости ошалев, стал далеко и надолго отходить от дороги. Окликая нашего гостя, мы потянулись за ним, чтобы не заблудился, и незаметно сбились с пути. Только я один встревожился, только я, опытный ходок по лесам, нутром почуял, что вернуться на дорогу нам будет затруднительно, остальным это в голову не пришло, спутники мои искали грибы, оглашая лес перекличкой с Халилем. Больше всех кричал араб:
– Ау! Я гриб нашель!
Это ему явно нравилось – весело кричать в лесу.
Не мешкая, я собрал всех и удивил тем, что предложил возвращаться домой.
– Времени за полдень, – говорю как можно спокойнее. – Корзины почти полны. Пока идем до шоссе, еще немало грибов попадется. Так что давайте, ребята. Наскоро перекусим – и айда.
Халиль опустил углы губ, сморщился, огорчился, как малое дитя:
– Ой! Очень жалько! Лес красивый! Плякучие березы!
– На обратном пути тоже встретится красивый лес, – осторожно стоял я на своем, – может, еще красивее. Плакучих берез у нас растет сколько угодно.
Обычно мы с женой не спешили уйти из леса, наслаждались им в полную силу. Вера поняла, что дело неладно, но вида не подала и согласилась со мной.
– К тому же мистер Халиль с непривычки устал, – добавила жена.
– Нет! – крикнул араб и, покосившись на даму, выпятил грудь. – Не усталь! Не забывайте: Халиль – потомок бедуинов!
– Тогда вперед! – Наш Александр, как вождь, протянул руку. – Представим, что мы погонщики верблюдов и топаем с караваном по барханам Аравийской пустыни. Халиль проводник, а впереди сто километров пути.
Он еще панибратски мигнул Халилю, двинув и щекой, и углом рта.
– Не надо, Саша, все время шутить! – Араб посмотрел на Александра