жизнь, электроэнергия и всякие другие энергии и источники их также исчезнут, доступ к ним навсегда будет закрыт для человека. И это только при условии, что человек как физическое существо вообще останется на планете.
– Ты наверное шутишь? – Какой бы дурацкой ни была эта фраза, что еще я мог спросить, зная, что он не шутит, мельком увидев это на его лице, на которое взглянул всего лишь раз во время беседы (мы шли бок о бок), Цервус смотрел под ноги, не желая поднимать глаза. Да и не хотел я смотреть в его глаза.
– Нет, не шучу. Что-нибудь да обязательно произойдет в две тысячи двенадцатом. На Земле и в глобальном человеческом обществе существует более чем достаточное количество предпосылок к мировому коллапсу. Будет ли апокалипсис результатом всемирного потепления или перенаселенности планеты, недостатка ресурсов, каких-нибудь экономических явлений или чего-либо еще. Я точно сказать не могу. Да и времени не хватило бы, чтобы рассказать обо всем сейчас.
– Я и слушать не хочу.
– Тем более. Но конец света придет. По этой причине, наверное, у меня стремление к деньгам не такое сильное, как у тебя. Я имею в виду их количество. Мне не надо очень много или даже много. Меня устроит всего лишь достаточная, вероятно, без усилий возобновляемая сумма, чтобы я мог независимо и спокойно пожить, поездить по миру.
– Ага, по миру, до конца которого осталось всего шесть лет. – Мне хотелось, чтобы трезвенник Цервус перестал говорить ерунду.
– Да, шесть лет, – очень серьезно, но без пафоса ответил он. – Как видишь, время сейчас имеет большую ценность, нежели деньги. Чем скорее я приобрету независимость от офисной работы, и не так важно какой в денежном выражении будет эта независимость, тем лучше.
Какое-то время мы шли молча.
– Твоя семья знает о твоих взглядах?
– Да. О конце света мне рассказала мама…
Так бывает жаль терять человека. Так жаль. Никак не могу привыкнуть. Лучше бы я слушал его барабанные мелодии, чем этот дурацкий «Апокалипсис»…
Квартира находилась в районе Shinogawamachi, который Цервус определил как спальный. Высоток здесь не было, как мы отметили со Скинни, наблюдая из окна такси. Зато было много иероглифов, что очень забавляло.
Цервус договорился со своей девушкой – японкой, что она будет нас ждать в его квартире. Она должна была передать нам ключ, показать что где находится, где можно снять наличные с кредиток и провести экскурсию по Токио, возможно.
Таксист, пожилой человек в очках и форме, сказал что-то по-японски и показал пальцем на экран навигационной системы, где подмигивал анимированный указатель в виде облизывающейся и играющейся кошечки. Рядом с указателем мигало сообщение. Какое-то. Черт бы побрал эту иероглифическую письменность. И зачем только они у китайцев заимствовали все эти значочки, не могли обратиться к культурной Европе… Впрочем, я не знаю, какой то был век, как и вообще