У них тут в городке на десять тысяч жителей пять музыкальных магазинов.
Нет ничего странного и необычного в том, что Селину, врачу по профессии, очень не понравилась война. Тому, кто побывал во Франции (и родом, при этом, не из самой благополучной страны), нет совершенно никакой возможности удивиться общему тону «Путешествия на край ночи», этой истерике француза мирного времени, оторванного от уютных ресторанчиков и кафе, беззаботной по сравнению с кучей других стран жизнью. Селину хватило мастерства, достало таланта, чтобы написать роман (и не один), а вот его балетные либретто (страсть) так и не были поставлены при жизни, как он ни старался. А он старался.
Момент трезвости, тишины и покоя. Я вижу дерево, похожее на сосну. Не очень оно прямое для сосны, думается мне, но это Япония. Здесь нет ничего прямого. Несколько лет назад я читал «Жажду любви» в бессмысленном ожидании Анны, а теперь стою перед могилой Мисимы. И никак не пойму, какого черта происходит.
Определенное количество дней назад (точное число мне не вспомнить – все потонуло в пьяном озере; или это была цифра?) мы со Скинни прибыли в токийский аэропорт Нарита, совершив десятичасовой перелет, прямой. Не сами, конечно, а в качестве пассажиров. Публика в салоне была настроена по-новогоднему, все пили и были такими объемноздоровыми, что с трудом помещались в узких европейских креслах самолета. Даже женщины, и те походили на баварских Хельг, взращенных на чистых говяжьих сосисках, руки толщиной с мою шею, а шеи – толщиной с мою ногу. После взлета, когда с характерным звуком выключились напоминания о том, что надо пристегнуть ремни, все здоровые люди как по команде поднялись (возраста они были среднего, некоторые по виду приближались к сорока годам) и собрались в задней части салона, недалеко от нас со Скинни, уже изрядно заправленные алкоголем.
– Самолет захвачен! – громко сказал один из них, все дружно рассмеялись и принялись пить, шутить (еще более плоско) и вообще вести себя чересчур громко.
В воздухе, на большой высоте, говорят, может лопнуть силиконовая грудь плохого качества. Что-то там такое с давлением связано, то ли оно слишком низкое, то ли высокое, или еще какое, но пустые головы почему-то не лопаются. Хотя людям они зачастую нужны в той же степени, что и фальшивые груди – для декорации. По той же причине – я имею в виду давление – алкоголь ударяет быстрее и сильнее, нежели на земле.
Большие люди, мужчины и женщины, надрались быстро, вели себя мирно, не агрессивно, но очень надоедливо. И это казалось странным, потому что мы летели в Японию, а не ехали местным автобусом в столицу на заработки в качестве нелегальных строителей.
– Надо выспаться, – сказал я, – Не хочу терять завтра время на сон, надо так много сделать за две недели…
– Ага, – ответил Скинни, – но только не могу я спать в самолетах.
Я пожал плечами.
– У меня, кстати,