своих отца и суровых старших сестёр, когда все они собирались за одним столом в большой трапезной зале королевского замка. В таким минуты казалось, что ему больше подошла бы судьба странствующего поэта, а не будущего короля…
– Кто же убил тебя, Гедео-он? – скулила Бриана, тыкаясь болящей головой в холодную землю.
Земля вдруг бросилась на неё, словно кто-то наподдал снизу огромной ногой. Бриану швырнуло на спину, и тут же ей на грудь навалились целые пласты земли. И ещё, и ещё. Она вставали дыбом вокруг девушки и бросались на неё, чтоб похоронить заживо.
Бриана попыталась закричать – голос пропал. Она попыталась отталкивать пласты, но её руки и ноги отказались подчиняться. И вот уже огромный ком земли лег девушке на лицо, песок забил ей глаза, нос и открытый рот, и Бриана замычала, забарахталась в этой живой могиле, пытаясь освободиться, но тут боль иглами пронзила ей позвоночник, ножом ударила под левую лопатку, и королевна опрокинулась в некую бездонную пропасть и забыла саму себя и весь мир в придачу…
А потом она проснулась. И завыла в голос, потому что боль никуда не делась – стала острее. Бриане казалось, что её держат в котле с варом и еще постоянно тыкают то в одно место, то в другое раскалёнными прутьями, умножая муки. Было темно и душно, и зверски хотелось пить.
– Тише, тише, – зашептал ей кто-то. – Вот вода. Теперь можно пить. Пей, сколько хочешь, давай, давай, – приподнял голову Брианы, поднёс ко рту кружку.
Она пила жадно, обливаясь и захлёбываясь, клацая зубами о глиняный край посуды. И пялила глаза в темноту, стараясь рассмотреть того, кто за ней ухаживал, но ничего толком не увидела, хотя где-то рядом горела свеча.
– Хорошо, молодец, теперь тебе полегчает. Перекатись на живот – я смажу тебе спину. От этого боль уменьшится, – шептал кто-то, и его слова напомнили Бриане о покойной матушке: она говорила дочери похожие слова, похожим тоном, когда та болела.
Бриана послушалась и через минуту улыбалась, наслаждаясь прикосновением прохладных и мягких ладоней: медленно и осторожно они умащали её горящие плечи и спину приятно пахнущим составом. И странное дело: девушку совсем не беспокоило то, что ухаживает за ней мужчина, а она сейчас лежит перед ним совершенно голая и беспомощная.
Заботливый кто-то стал напевать тихую песенку, колыбельную, и Бриана, блаженно улыбаясь (боль уходила из её измученного тела), уснула, и теперь её сны были спокойнее и светлее…
Так вот он какой, на самом деле, Вега с севера. Не такой уродливый, как сперва показалось. Вполне обычный молодой человек лет двадцати пяти, среднего роста и средней внешности. Эдаких неприметных и обычных, как горохом, по городам и весям понасыпано. Разве что серые глаза его нельзя было назвать обычными и неприметными – это были глаза человека умного, даже пройдошливого. Да вот еще родинка над губой не позволяла назвать Вегу неприметным. Почему-то, именно глядя на родинку, Бриана решила, что доверять парню нельзя.
– Та-ак, вот тебе штанишки, вот тебе рубаха, – говорил, тем временем, Вега, выкладывая облачение