что постепенно правитель Ырит’Юктэ всё больше стал рассматривать Тайбшиахов, как своих подданных, предъявляя им требования и иногда даже грозя своим гневом. Фиах нахмурился: это могло привести к осложнениям; может быть, всё-таки эльфийский король был прав в том, что не доверял хатуки?
Лёгкий топоток прервал его размышления. Он бесшумно поднялся и отступил в тень ближайшей колонны: хоть в Белогорье на него никто бы не напал лишь за то, что он эльф, будет лучше, если он останется незамеченным. Он с удивлением увидел, что у фонтана появилась маленькая людская девочка лет шести или семи. Какое-то время она радостно расплёскивала воду своими крохотными ладошками, а затем обратила внимание на розовые кусты, растущие вокруг. Она заприметила особенно красивый цветок и захотела его сорвать, но оказался для неё слишком высоко, даже когда она встала на цыпочки. Она предприняла несколько бесплодных попыток, забавно пыхтя от усердия, а затем вдруг замерла на месте с широко раскрытыми глазами. Фиах понял, что она его заметила. Несколько секунд они смотрели на друг друга, а потом девочка вдруг широко улыбнулась и сказала «lе do thoil»[2], показывая на цветок. Фиах вздрогнул – эта странная девочка не только не испугалась его, но и обратилась к нему по-эльфийски. Хотя поскольку она сказала лишь одну фразу и только показывала на цветок, она видимо не знала больше. Затем он вспомнил, что он всё-таки находится в Белогорье, эта девочка не знала, кто он, и у неё не было причин бояться эльфов. Что-то в её ярко-синих и невинных глазах заставило его судорожно сглотнуть, он сделал несколько шагов, сорвал цветок и с едва уловимой, вымученной улыбкой протянул его девочке.
– Gorai mait[3], – поблагодарила она его и снова улыбнулась.
Эльф изучал её несколько растерянно. Его прежние сомнения вновь вырвались на поверхность – если на свете был такой маленький ангелочек, который не испугался чудовища, которым он стал, может, ещё есть надежда? Прежде чем он успел сказать себе, что она его не боится лишь потому, что не знает, на что он способен, он услышал голоса.
– Мечи, Мечи! – с беспокойством кричала женщина, – Мечи, где же ты?
Девочка хитро улыбнулась и приложила палец к губам, призывая его молчать. Затем она взяла его за руку, и они оба спрятались за колонной, у которой он стоял до того. Мгновение спустя богато одетая женщина заглянула в узкий проход между розовыми кустами и окинула взглядом фонтан.
– Мечи, ты здесь? – позвала она и, не получив ответа, заторопилась дальше.
Девочка хихикнула и отпустила его руку, снова залюбовавшись цветком и полутанцуя вокруг фонтана. Фиах наблюдал за ней со смешанным чувством. Дочь даойне[4], его врага, столь невинная и открытая к миру, ещё не ведающая о его опасностях. Он сжал челюсти. Да будь проклят вождь хатуки! Он не станет участвовать в разрушении этого королевства. Девочка повернулась и посмотрела на него, что-то в его взгляде