мою любовь.
И лишь одно омрачало нашу любовь. Вернее мою любовь, так как Оленька говорила, что это все ерунда. Она не кончала. В ней не было этого финального взрыва, фонтана, потопа эмоций. Нет, ей все нравилось. Она убеждала меня, что ей все нравится, и я чувствовал, что ей действительно нравится. Она легко и интересно возбуждалась. Когда она возбуждалась, то краснела, но не так, как краснела от смущения. От смущения или стыда у нее розовело все лицо. Когда же она возбуждалась, щеки ее на фоне побелевших скул пылали яркими пятнами. Когда ее скулы вспыхивали яркими лампочками, я знал, что уже можно, и она легко пропустит меня внутрь, нежно и ласково обхватывая, а не станет на пути непреодолимой преградой. Наша близость после начальной словесной игры могла продолжаться долго, чем я беззастенчиво пользовался, и это не вызывало никакого неприятия с ее стороны. Она возбужденно дышала во время актов любви и благодарно целовала меня, когда все кончалось. Она говорила, что все хорошо – так хорошо, что лучше не бывает. Я-то знал, что лучше бывает, но сильно не переживал. Эта вершина была впереди и сладко манила меня.
Но весной все изменилось.
Глава 3
Однажды вечером, расположившись напротив меня и привычно наблюдая за тем, как я ужинаю, она сказала:
– Пашка, сегодня у меня Маринка попросила ключи от квартиры на пару часиков, когда нас не будет дома.
Маринку я прекрасно знал. Красивая чувственная блондинка, более пышная и фигуристая, чем Оля. Ее заразительный смех доминировал над общим гомоном, когда подружки Оли собирались у нас поболтать. Женственность прямо пёрла из нее, а крутые бедра, поволока больших глаз и пышная грудь волновали даже меня. Ее муж Денис, невысокий стройный парень, отличался педантичностью, правильностью и ревностью. Однажды меня занесло во время гололеда, и я чудом не врезался в другие машины. Услышав мой рассказ об этом, он тут же стал выговаривать мне, гордо заметив, что у него в жизни не было ни одной аварии. А все потому, наставлял он меня, что он всегда соблюдает правила дорожного движения. Так же, по его твердому убеждению, должны себя вести и все другие. Как-то раз я и несколько Олиных подружек с мужьями поехали на море на недельку – позагорать на диком пляже. Оля тоже собиралась ехать с нами, но заболела. Я тоже хотел остаться, но она настояла, чтобы я ехал и не подводил компанию, поскольку заболел муж одной из девушек, и мужчина был жизненно необходим для успеха похода. В тот день девчонки умотали вдоль берега собирать ракушки, ребята пошли за водой к дальнему ручью, а я был дежурный по лагерю. Была очередь Маринки готовить обед, поэтому мы остались одни у костра. Мне было неуютно. Мой взгляд, помимо моей воли, залипал на ее тугих ягодицах и практически не прикрытой бикини большой груди.
– Маринка, у меня к тебе просьба, – обратился я к ней.
Румянец вспыхнул на щеках Маринки. Виновато, испугано и сердито она обернулась ко мне:
– Чего тебе?
По ее интонации, по ее взгляду,