источниками вдохновения для последователей более интуитивной религиозности.
Если рассудок не в силах ничего сообщить о Боге, то какой смысл вести логические споры на богословские темы? Этот вопрос постоянно занимал исламского мыслителя Абу Хамида аль-Газали (1058–1111), уроженца Хорасана (Ирана). Аль-Газали – эпохальная фигура в истории религиозной философии. В совершенстве овладев философией (на Западе он числится крупнейшим теофилософом), он пришел к абсолютному убеждению, что файласуфы ведут себя иррационально, не по-философски, когда ищут знаний, пребывающих за пределами возможностей рассудка и не поддающихся проверке с помощью органов чувств. Фалсафа (философия) принесла мыслителю самые горькие разочарования и ввергла его в смертную тоску, за которой последовал душевный срыв. Оставив почетную должность в медресе (школа исламского богословия), он ушел к суфиям. Там он действительно обрел то, что искал. Английский исследователь Джон Боукер отмечает, что арабское слово вуджуд – «существование», происходит от корня ваджада – «нашел»[2] и, следовательно, означает буквально «то, что можно найти». Оно намного конкретнее любых понятий метафизики и в то же время дает мусульманину больше простора для толкований. Для доказательства того, что Бог существует, арабоязычному философу достаточно просто доказать, что Его можно найти. Единственным неопровержимым свидетельством вуджуд Бога может быть (а может и не быть) только личная встреча с Ним лицом к лицу после смерти. Суфии утверждали, что на собственном опыте убедились в вуджуд Бога. У них было даже особое название вадж для экстатического восприятия Бога, в процессе которого они обретали полную уверенность, что имеют дело с реальностью, а не с плодом воображения. Прожив десяток лет среди суфиев, аль-Газали пришел к выводу, что религиозные переживания – единственный способ удостовериться в существовании Реальности, недоступный человеческому пониманию. Суфийское знание Бога принципиально отличалось от рациональных и метафизических познаний и, несомненно, имело много общего с интуитивными прозрениями пророков минувшего. Таким образом, суфиям далось самостоятельно найти важнейшие истины ислама и на личном опыте пережить все его центральные положения.
Аль-Газали определил мистические переживания как осознание того, что бытием обладает только Творец, а это влечет за собой идею исчезновения «я», его растворения в Боге. Мистики видят, что «нет на свете иного Бога, кроме Бога», и что «все гибнет, Кроме Его Лика […]» (Коран, 28: 88).
В автобиографическом трактате «Аль-Мункиз мин ад-даляль» («Избавляющий от заблуждения») он страстно доказывал, что ни фалсафа, ни калям не могут удовлетворить того, кому угрожает утрата веры, и что Бог – это Всеохватная Реальность и Высшее Бытие, которое нельзя воспринимать так, как мы воспринимаем все прочее, и для постижения Бога следует культивировать в себе особое умозрение. Главным носителем религиозных переживаний