.

чтобы запугать и заставить себя слушаться. На самом деле ты никогда не сумела бы меня выдумать: ты же даже не знаешь, что такое здравый смысл, хотя я у тебя есть. Всё объясняется тем, что я так устал… ведь это до одурения плохо, когда тебя не слушают, Габриэль! Вот я и решил сам с тобой пообщаться – как видишь, ты ни этому не удивляешься, ни моим прежним словам и всё так же спокойно продолжаешь выполнять свою работу. Габриэль, ты стоишь на кромке сумасшествия. Послушай меня и поскорее сверни с дорожки, по которой ты уже не идёшь, а катишься».

      «Ну и как это сделать, интересно? – ощерившись, мысленно спросила Габриэль. – Может, подскажешь?»

      «Как образцовый голос здравого смысла, я должен помогать тебе, даже если ты будешь упорно от меня открещиваться, – с гордостью ответил он, – поэтому, так и быть, я тебя научу. Ты не думай, что это ради тебя! Я уже не такой юный, чтобы легко сменить место жительства. Поэтому, Габриэль, сделай три главные вещи: во-первых, прекрати осуждать свою семью, во-вторых, начни уделять больше времени учёбе, на подработку устройся, наконец, чтобы научить себя дисциплине, и, в-третьих, разлюби Эстелла».

      «Замечательно, – после некоторого молчания сказала Габриэль, – ты мне предлагаешь что-то уж слишком сложное, здравый смысл! Как я могу прекратить осуждать свою семью, если она никак не хочет исправиться и научиться нормально относиться друг к другу?! Я даже представить себе не могу, чтобы моя мама и бабушка когда-то были лучшими подружками и секретничали, и не могу представить, чтобы родители моего папы его любили и называли своей гордостью. Как можно спокойно слушать все их ссоры и потом совершать любые глупости, лишь бы они не стали перетягивать меня на свою сторону? Нет, здравый смысл, кажется мне, что в этих вопросах я немного поумнее тебя. Насчёт второго пункта… это представляется мне самым лёгким, пожалуй, я только его и выполню. Но третий… если бы ты знал, как я сама старалась избавиться от этого идиотского чувства, ты не стал бы требовать от меня столь многого. Я не могу его разлюбить, если бы я могла, я уже давно это сделала бы. А вот теперь, здравый смысл, попробуй только доказать мне, что ты разумнее меня».

      «Ты потакаешь самой себе, – отчитал её здравый смысл, – тебе легче сказать, что ты не можешь одолеть собственную слабость, чем приложить все усилия к тому, чтобы от неё избавиться. Поверь, если человеческий разум способен был возвести пирамиды, полететь в космос, изобрести атомную бомбу – хоть это последнее столь глупо, – то задавить в себе какое-то ничтожное чувство он тем более способен! Для желания есть миллион лазеек, лень не видит ни одной из них».

      «Хватит читать мне заумные лекции! – злобно подумала Габриэль. – Ты слишком холодный для того, чтобы понять меня. Я же не изобретала атомную бомбу, не летала в космос и не возводила пирамиды, во мне нет и сотой доли того, что было в тех людях. Я хочу просто жить спокойно, а уж кого я люблю и что думаю о своей