не постригают. Мне дали послушание на два года, а потом велели вернуться на Урал, где я войду в вертоград праведности… – послушанием Марии было проехать всю Сибирь:
– От конца до края, – она ловко мыла полы в комнатке, – отче снабдил меня адресами истинно верующих на Урале, я побывала в Тюмени, в Тобольске… – мать Пелагия вздохнула:
– Должно, ты и обитель нашу видела… – девушка выжала тряпку. Яркие, голубые глаза блеснули холодом:
– Я цельную ночь рядом с монастырем отстояла на молитве. Антихристы в священных стенах водку разливают… – девушка брезгливо скривилась. Мать Пелагия кивнула:
– В тридцатом году нас разорили, к тому времени я пять лет игуменствовала. Сестер и послушниц арестовали, рассовали по тюрьмам и ссылкам… – матери Пелагии сначала выписали, как она выражалась, всего три года лагеря, с поражением в правах:
– Зато я сподобилась побывать на Соловках, пусть и за казенный счет, – заметила она, – потом я год прожила в Москве, в тайной обители. Потом опять арест, и уж тогда я получила пять лет, как упорствующая… – мать Пелагия окончательно освободилась из лагерей только после двадцатого съезда:
– Я здешняя, новониколаевская, – объяснила она девушке, – но, когда я родилась, никакого город не было, только деревни стояли на Оби… – город основали через три года после появления на свет тогда еще Пелагеи:
– В шестнадцать лет я пришла сюда нянькой… – она повела рукой за окно, – при Покровской церкви был приют для матерей с младенцами… – старуха закрыла морщинистые веки:
– Для постоянного призрения сирот обоего пола и для дневного ухода за малолетними детьми матерей, выходящих из дому на поденную работу… – Мария отозвалась:
– Столько лет прошло, а вы все помните наизусть… – игуменья усмехнулась:
– Ты тоже псалтырь с минеей наизусть знаешь. Я в лагерях каждый день молилась по памяти, а в воскресенье устраивала общую службу… – за незаконную религиозную пропаганду, как выражались в тогда еще НКВД и МГБ, мать Пелагия немало отсидела в БУРе:
– В праздники я никогда не работала… – она поболтала в чае кусочком соты, – пусть что хотели бы, то со мной и делали… – после начала первой войны, Пелагея, послушница, с дипломом сестры милосердия уехала на фронт:
– Я работала в санитарном поезде, – добавила она, – начальницей у нас была светская дама, однако тоже при дипломе. Иванна Генриховна долго жила за границей, но и в Сибири побывала. Муж ее здесь много строил… – блеклые глаза Пелагии озарились мимолетной грустью:
– На фронте я почти отказалась от будущих обетов, – она помолчала, – мы обручились, однако случился большевистский переворот… – жениха Пелагии, офицера в Добровольческой Армии генерала Деникина, убили под Орлом в девятнадцатом году:
– Псы раскопали, что я служила сестрой милосердия у Деникина, – она подперла щеку