прямо на полу, посреди кучи индустриального хламья Энвер Мурза Счастливый познал горечь интимного общения с девушкою из народа, – она взяла его нахрапом, цинично, грубо, нагло, а он не смог противопоставить ей благородную княжескую сущность и не удержал, естественно, в критическую минуту свою вспыхнувшую плоть… да и разве это вообще возможно? так ходил он к ней время от времени в инструменталку – до тех пор, пока не застал ее там с токарем Приходько… картина была юмористическая: она невозмутимо встала и надела синий производственный халат, меж тем как токарь пытался побыстрее припрятать свой метчик и все путался в трусах, – он был смущен, она – ничуть; Энвер Мурза Счастливый с недоумением глядел на сцену и этот театр его не вдохновлял, с того дня все у них расстроилось, но Лизка не отстала, а продолжала домогаться; Энвер Мурза Счастливый думал поменять работу, чтобы избавиться от вздорной бабы, однако не успел, она его опередила – стукнула в отместку куда следует, будто бы он ворует сверла, и загремел тайный князь, оправдывая свое замечательное прозвище, в места, где царствуют заснеженные сосны – сроком на три года, и то именно здесь счастье, что загремел, как социально близкий, а не политический; сабля же фамильная и драгоценные рубины покоились у него в надежном схроне возле подмосковных шлюзов, так что он смиренно принял предательский удар, с некоторым, правда, недоверием приняв перемену участи; спустя три года, откинувшись, вернулся Энвер Мурза Счастливый в мир, только не в Москву, а на сто первый километр, так как в столицу путь ему отныне был заказан, и впоследствии аж тринадцать лет отпахал наш вельможный князь простым слесарем на МТС… потом грянула война и он, будучи уже в летах, записался в ополчение, – сначала работал на стройке Ржевско-Вяземского оборонительного рубежа, а после воевал и дошел даже до Варшавы, был награжден орденами и медалями… гордись, внучек, – сказывала бабушка, – предками своими и не забывай: их кровь клокочет в твоих жилах… и вот герою смертных сражений Самвелу Варданяну дали после войны в Москве жилплощадь, закрыв глаза на его сомнительное прошлое, которое он сполна оплатил в народной битве, – жилплощадь представляла собою комнатку в коммунальной квартире на Пречистенке – два на четыре метра, длинную, как пенал, и такую же скудную, – если в школьный пенал помещались ручка, ластик и несколько карандашей, то в комнате у бывшего князя были только кровать, стол и два корявых стула, – никаких излишеств… правда, в углу комнаты, под полом покоилась надежно спрятанная наследственная сабля, подаренная в доисторические времена Государем Императором прославленному воину Мустафе Мурзе Четырехпалому; там же лежал и кожаный мешочек с драгоценными камнями; в 1957 году Энвер Мурза Счастливый, в который уже раз оправдывая свое замечательное прозвище, получил ключи от новой однокомнатной квартиры – в Черемушках, на улице Гримау, дом 16, а то была, между прочим, первая в стране «хрущевка», – вот и оправданье
