резко отпрыгнуть в сторону. Из-за этих неоправданных прыжков пришлось снять спектакль с репертуара.
В последний раз «Грозу» поставили незадолго до моего приезда. В это время в театре работали двое молодых ребят-осветителей. Они очень гордились своим местом работы и часто хвастались перед друзьями. Те, в свою очередь, то ли из зависти, то ли из корысти принялись их подначивать. Дескать, что такое артисты в театре, мы понимаем. Они на виду, им аплодируют, их знают. А вы, мол, то ли существуете в театре, то ли просто числитесь, никто вас все равно не видит. И до того завели парней, что те заключили пари на то, что придет время, и весь театр будет им рукоплескать. Ребятишки ничего не знали о злоключениях «Грозы», но почему-то именно этот спектакль выбрали для своего триумфа.
На этот раз во время постановки «Грозы» особое внимание уделили декорациям. И художник, и цеха сделали такие декорации, которые невозможно было не то что опрокинуть – даже с места сдвинуть. Ничего не подвешивалось, а значит, не могло рухнуть вниз. Продумали все, кроме, как теперь говорят, «человеческого фактора». Видя такие приготовления, многие в театре на этот раз поставили на то, что спектакль пройдет без накладок, поэтому мальчишки оказались вдвойне жуликами, когда делали свои ставки. Они-то знали, что должно произойти. В день спектакля друзья-товарищи хорошенько напоили их для храбрости, поэтому на сцене они появились ничтоже сумняшеся. Да как появились!
В этот момент Катерина молилась в церкви.
Сцена пронзительная, подчеркнутая огромным иконостасом и интимным светом. И вдруг на другом краю сцены появляются два пьяных паршивца. Их приятель из аппаратной, разделивший с ними до этого дармовую водку, дает на них основной свет, и негодяи, взявшись за руки на манер маленьких лебедей, дают импровизированный балет. Вдоволь напрыгавшись и навертевшись, они начинают делать реверансы, требуя аплодисментов. Но зрители восприняли их выходку не как отдельный номер, а как режиссерский замысел пьесы. Действительно, было что-то схожее с чертями, искушающими Катерину. Кто-то вырубил свет, обращенный на них. В темноте обоих втолкнули в кулисы и поволокли к директору. Молодой актрисе, игравшей Катерину, просигналили: «Играй дальше!». Но та с перепугу забыла текст. У нее вдруг всплыли в памяти молитвы, которые в детстве читала ей бабушка, и она начала их читать в полный голос и с выражением.
Дали занавес. Раньше времени объявили антракт. Потом кое-как доиграли спектакль. Когда выяснили причину этой выходки, многие даже пожалели плачущих мальчишек, на которых директор наложил штраф с последующим увольнением. Но когда выяснилось, что они делали ставки и выиграли довольно крупную сумму, вот тут возмущению театра не было предела. Выигрыш негодяев покрывал их штраф, поэтому, по единодушному требованию, их немедленно уволили.
– Да, Миша! – прервал вдруг рассказ Виксаныч. – Помнится, перед отъездом в Ивано-Франковск я научил вас пить водку. Но водку нельзя совмещать с кофе, поэтому я научу вас пить коньяк. Я как раз по дороге купил армянский коньяк. Достаньте,