в подавляющем большинстве случаев связаны с «исправлением» текста. Исправляя, можно найти не только полозов, но и крокодилов.
Во-вторых, слово «полоз» термин очень узкий, специальный, малоупотребительный, не очень хорошо известный даже среди зоологов не систематиков и нигде в других источниках древней письменности не встречающийся. Не знает его и народ, это научный термин. И у нас нет решительно никаких оснований полагать, что он употреблялся в XII веке.
В-третьих, полозы являются немногочисленными, редкими, держащимися по одиночке животными, прячущимися в траве, поэтому упоминание их во множественном числе да еще рядом с такими обычными птицами, как вороны, или сороки (и вообще почему-то с птицами) ничем не оправдывается, кроме вероятного желания Н. В. Шарлеманя увеличить список животных, упоминаемых в «Слове».
Но лучшим опровержением «полозового» толкования является смысл всей фразы. Смысл тот, что в природе все молчит, будучи на стороне Игоря, он бежит, и вороны, галки, даже стрекотуньи сороки молчат, только скачут по лозе.
Слово «только» – является смысловым, ударным местом фразы. Если же мы примем, что «только полозы ползали», то смысловой стержень всей фразы теряется, – ведь полозы ползают бесшумно! Все птицы молчат – понятно, они будто хотят не выдавать Игоря. Полозы молчат – смысла никакого, они звуков не издают. Да и вообще, что общего у этих змей с птицами, с Игорем?
Если и имеется связь, то по известной украинской поговорке «В огороде бузина, а в Киеве дядько». «Только ползающие полозы» – бессмысленная деталь, но в «Слове» все сделано крепко, красиво и у места.
Пора уже сдать «полозов» в архив и не перегружать, плевелами и без того уже перегруженный комментарий «Слова». Если «полозистов» покоробило, что сороки в «Слове» ползают, а не скачут, то почему их не коробит, что соловей в «Слове» не поет, не щелкает, а «щекочет» (кого щекочет? чем щекочет?). Разве «галици стады бежать»? Ведь галки не звери, что бегают стадами, они летают!
Разве «полозисты» не знают, что «живот» в древности обозначало не часть тела, а знанило «жизнь», что тело Игоря могло быть «жестким», но не «жестоким», что, когда Игорь – поскочи» – это значило не «поскакал», а «побежал» и так далее.
Приводить бездну примеров, доказывающих, как слова за 760 лет изменили смысл, значило бы злоупотреблять терпением читателя.
Если со всеми этими словами «полозисты» мирятся, то им следует примириться и с «ползанием» сорок, тем более, что путь бегства Игоря – долина Донца, изобилует прибрежными лозами, а любимым местопребыванием сорок являются не отдельные деревья или густой, старый лес, а именно лозняки.
Дважды повторяется в «Слове» загадочная «зегзица» (636, 639), Одни видят в ней кукушку, другие ласточку, третьи горлицу и т. д. Решение этого вопроса пытались найти в словарном материале древних источников, в народных песнях, местных названиях птиц и т. д.
К сожалению, «зогза», «загоза», «зегза» и т. д. в одном месте применяют для обозначения кукушки,