Вадим и не ожидал от этого урода ничего другого.
Ведь ночь практически не спал, хотя бы на зарядку не гнал, сволочь! Ну, въелся! Ну, чего ж не везет-то так?! Хуже нету этого выродка во взводе БТР и, надо же так – как раз к нему попасть в отделение!
Младшему сержанту Бурину не подфартило поехать в Союз за молодыми. Восемь месяцев выбегал, издыхая, в сержантской школе, а тут такой облом. Получив, наконец, молодняк, Бурин так заусердствовал в муштре, что даже другие сержанты одергивали его, когда он по двадцатому разу гонял «отбой-подъем 45 секунд» измочаленных подчиненных:
– Угомонись уже, Бурин! Час, как отбой!
– Не твое дело, – огрызался «унтер». Зависть из-за того, что они поехали в Союз, а он нет, страшной жабой давила и туманила мозг. – Отделение! 45 секунд – отбой!
Вадим, подавив все эмоции, как автомат выполнял команду, лишь старался не быть первым – унизительное усердие, и не быть последним – через тебя муштра повторялась вновь. А еще приучил себя не обозляться на слабых и в этом милосердии чувствовал себя человеком. Но для Бурина не так важен был физический надлом подчиненного, он хотел наслаждаться слезами психологического надлома. Как злой пес, не выносил взгляда в глаза, заводился моментально, старался унизить при всех дурной командой, типа: «Упор лежа принять! 50 раз отжался!»
Почувствовав неслабую личность в рядовом Буте, Бурин особое внимание уделял этому индивидуалисту. Вот и вчера уже в третий раз подряд поставил Вадима часовым во вторую смену, а сегодня вождение. А на вождении еще один «наставник» – ефрейтор Голодов, «дед», инструктор по вождению, который, что не так, так сразу «пешим по танковому». Это когда, напялив при 25-градусной жаре меховую танкистскую куртку и утепленный шлемофон, чешешь впереди БТРа по колее в вязком песке, а позади железный гроб воем двигателей подгоняет грешную душу.
«Значит, замполит не забыл. Оставляет этаким агентом в Румеле. – Вадим ощущал, как вязнет в этом гнилостном болоте. – Неужели, если бы не умел играть на гитаре, все было бы по-другому, – так, как мечтал?!» – с безнадегой не переставал удивляться он превратностям судьбы.
Команда «Подъем!» смела молодых с коек, расшевелила «дедов» и вернула рядового Бута в первобытный мир армейской реальности.
– Рядовой Бут! К машине!
Вадим мигом запрыгивает на раскаленную броню БТРа и роняет худое, жилистое тело на жесткое сиденье водителя.
– Заводи! – Запыленные сапоги сидящего в правом люке ефрейтора Голодова почти касаются виска Вадима, и как будто это они отдают команду в наушники бортовой связи.
Щелк тумблер зажигания правого двигателя, палец вжимает кнопку стартера – взлетели стрелки датчика давления масла и амперметра. Лишь по ним можно определить, что двигатель завелся. Пальцы автоматом проделывают манипуляции с левым двигателем, и только легкая дрожь бронированного корпуса подсказывает, что машина готова ринуться на трассу.
Как ни претил Вадиму этот железный короб на колесах, но процесс