власти. Повторяю: это ценнейшее показание чекисты не случайно внесли даже в обвинительное заключение (а суд внес в текст приговора). И именно на этот довод опирался прокурор при прохождении моей кассационной жалобы в Верховном суде РСФСР. Конечно, мне и без ее показаний отмерили бы 8 лет за антисоветизм. Но ее «свидетельство» было, так сказать, шиком следствия. Когда несколько человек толкают вагонетку под откос, усилия одного из них могут быть ничтожными, но – «толкали все вместе». Спустя много лет, когда я после второго срока и мытарств под гласным административным надзором оказался в Москве на выставке И.С.Глазунова, не я к Мельниковой, а она ко мне подошла и заявила, что такой нехороший элемент, как я, не должен здесь присутствовать. Я не дал показаний ни о ней и ни о ком вообще. Она же дала вышеуказанные «свидетельства» и как ни в чем не бывало еще чувствует себя на коне. А чуть позже, когда я баллотировался в депутаты Верховного Совета России, развернула кипучую кампанию, чтобы в Севастопольском округе Москвы победил не я, а демократ Шейнис (будущий активист партии «Яблоко»). Вместе с ней более тридцати лет лютует против меня ее друг И. В. Овчинников. Понять не могу такую ненависть. Стоило редактору газеты «Наше Отечество» Е.А.Щекатихину уже при демократах напечатать обо мне очерк «Совесть русского народа», как Иван Васильевич мгновенно направил в Санкт-Петербург опровержение и протест против «воспевания двоеженца». Его нравственное чувство продолжало клокотать четверть века. Бог им судья. А вот за что ненавидит Игоря Огурцова его подельник Б.Аверичкин? Сам же, будучи начальником штаба ВСХСОН, расшифровал для чекистов все данные о членах организации, давал умопомрачительные показания против своего вождя, рыцаря без страха и упрека, и вдруг летом 1989 года подписывает «компромат» против Огурцова. В чем же он его обвиняет? В «экуменизме»! Почему? Игорь Вячеславович присутствовал в Вене на конференции Христианского Интернационала, где, наверное, были и католики, и протестанты. Он не молился с ними, как это делают некоторые наши архиереи, например, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир (Котляров). Он только присутствовал на политической конференции и был заклеймен Аверичкиным как «экуменист». Детский дом? Психическое недомогание? Или еще что?
А как понимать поведение Алексея Добровольского? В далеком 1967 году он дал посадочные показания на Юрия Галанскова (и попутно на А.Гинзбурга), и я с ним вообще не хотел общаться. Но в июле 1968 г. он явился ко мне на 11-й зоне с письмом от Юры, который, в частности, писал, что Добровольский осознал свою вину, полностью раскаялся перед ним и, освободившись, непременно выступит с публичными показаниями В ЗАЩИТУ Галанскова. Поэтому Юрий Тимофеевич просил меня не сторониться его подельника. И вот этот подельник является ко мне в пожарку, и я напоминаю ему о его обещании публично покаяться. «Да, я помню, я это обязательно сделаю, как только пропишусь в Москве». Он этого не сделал и после прописки в столице. Однако хотя шапочно,