монотонностью. Некоторое время и Настя, и Пацюк следили за их движением.
– А надпись? – Клекот нехитрого автомобильного приспособления высек из головы Насти очередную неожиданную мысль.
– Какая надпись?
– «Мобила». «Мобила» – это мобильный телефон. Я правильно понимаю?
Господи, с тоской подумал Пацюк, неужели волна цивилизации накрыла все провинциальное пространство в этой стране?..
– Да. Вы понимаете правильно. И что из этого следует?
– Откуда у Кирюши оказался мобильный телефон нотариуса, если он никогда его в глаза не видел, как утверждаете вы? Ведь его не всякому дают, верно? И в справочниках его не публикуют…
Это была чистая правда. Странно, что Забелин не обратил никакого внимания на это обстоятельство. В «Желтых страницах Санкт-Петербурга» маячили реквизиты конторы Верховского. И служебный телефон выглядел бы в записной книжке гораздо уместнее. А мобильник… Приходится признать, что дамочка права: в нем есть нечто интимное. И сообщают его номер не всякому…
– Даже если это так, – Пацюк горой встал за честь Управления, – что это меняет? Ведь вашего брата не вернешь.
– Да, – помолчав, согласилась Настя. – Не вернешь.
…До встречи с Мицуко оставалось сорок минут.
Она неожиданно легко согласилась поговорить с сестрой убитого Кирилла, заминка вышла только с местом предполагаемого свидания. Настя долго и почтительно посапывала в мембрану, а потом повесила трубку и объявила:
– Мы должны подъехать в какую-то «Аризону-69». Вы знаете, где это?
«Аризона-69» была недавно открывшимся кабаком где-то в подбрюшье Московского проспекта. Пацюк не был там ни разу, цифру «69» воспринимал исключительно как разновидность полового акта, но сообщение Насти встретил с энтузиазмом. Тем более что пошел дождь. А Пацюк любил такую погоду. В дожди ему всегда везло, они были его талисманом. И сегодняшний каприз природы (особенно в преддверии обстоятельного – как рассчитывал влюбленный стажер – знакомства с Мицуко) выглядел добрым знаком.
Божьим благословением.
Возвращаться в квартиру брата Настя не хотела ни в какую, к архитектурным прелестям вотчины Петра тоже оказалась равнодушной, так что Пацюку пришлось везти ее к себе на Курляндскую. Ему просто необходимо было принять душ и переодеться. Первоначальный его план был прост: усадить Настю в комнате, сунуть ей в руки пульт от телевизора, а самому скрыться в ванной. Но Настя неожиданно заартачилась.
– Я подожду вас в машине, Егор, – сказала она.
– Почему?
– Вы ведь говорили, что живете один. Было бы неприлично…
Пацюк тяжело вздохнул и уставился на нее: ее застенчивые прелести могли взволновать только электродоилку в коровнике. Или сепаратор для очистки молока.
– Как знаете. Но я могу задержаться.
– Ничего, я подожду.
Поставив кассету «Одинокий пастух» (без всякой задней мысли), Пацюк скрылся в чреве своей «сталинки», чтобы спустя сорок пять минут