поддакнул агент. Сморщенное четырьмя десятками лет лицо казалось поделкой неумелого скульптора.
– Вот именно! Он жив, Том. Провалиться мне на этом месте, жив! Чтобы пробить защиту нашей системы нужен гений. И не просто гений, а природный биоробот, черт бы его побрал! Нужно чувствовать коды, любить их. Том, только Веренцев мог так замести следы.
– Я согласен с тобой. И считаю, что пора пустить по следу Беса. У нас достаточно полномочий?
– Достаточно, – решительно кивнул Рантер. – Более чем.
***
Гладкое, словно эбонитовое, полотно дороги устремилось в гору, сливаясь с ночным небом. По обе стороны тянулись полуметровые защитные насыпи, и стройный ряд деревьев за этой песчаной окантовкой создавал иллюзию тоннеля. Красная нить на навигационном дисплее бортового компьютера казалась неподвижной, пройденные километры выдавал только изредка подергивающийся рябью фон. И в этой фальшивой стабильности, напускном спокойствии чувствовалась горько-сладкая вязь предопределенности. Есть лишь один путь – вперед: никуда не свернуть, а возвращаться, в общем-то, незачем.
Окси смотрела в окно, теребя ручку походной сумки. Все, что связано с прошлым, связано с ложью. Стайка детей, наконец-то сытых и согретых пусть казарменным, но теплом. Бескорыстные друзья, отзывчивые наставники. Их учили быть добрыми, мудрыми и… нетерпимыми. Нельзя убивать ради собственной выгоды, нужно довольствоваться тем, что имеешь. Нельзя становиться на пути идущих к благородным целям – иначе будешь уничтожен. Есть черное и белое, а компромиссы – ухищрения предателей. Человечество заслужило свободу и счастье. Все, кто мешает их достичь, должны исчезнуть.
Одиннадцать лет она верила в справедливость навязанной морали. Маленькая девочка стучала в двери и ей открывали. Молодые и старые, богатые и – чаще – бедные, что сначала казалось ей странным. Они улыбались с порога, а она доставала пистолет с глушителем и стреляла в упор. Затем проходила в комнаты, откуда неизменно доносился вопрос: «Вася (Дима, Таня, Костя…), кто там пришел?» Вместо ответа вырывались пули. Иногда хватало одной, иногда заканчивалась обойма.
Она возвращалась на базу слегка уставшая, но удовлетворенная. Первым делом принимала душ, хотя кровь всегда смывала в квартирах целей, не гулять же по городу с пятнами. После – шла к Псионику или на «тренировки по сексуальному воспитанию», где честно старалась научиться получать обещанное тренером Гарцели удовольствие.
А потом была зима. Слишком теплая даже для западной России. Экологи били тревогу и с фанатичной преданностью галдели о необходимости ужесточить пункты эко-соглашения, усилить контроль не только в пропитанных технологиями городах, но и на периферии. Первыми под прицел попали аборигены, отказавшиеся записывать свои огороды в гос-реестр сельхоз-программы. И отряд молодых экстрагентов – государственную гордость – отправили в русские села. По сути задание мало чем отличалось от предыдущих, но Окси запомнила этот день. Ее угораздило отказаться от