ложе к появлению верховного советника. Ну, беги за подушками, живо, пока плетей не заработал.
На помосте, рядом с маршальским столом, установили огромное мягкое ложе, длиной в десять локтей и шириной в пять, накрытое леопардовыми шкурами и заваленное подушками. Неподалеку от ложа расставили тазы, кувшины, полотенца, два чана воды, подносы с пучками трав, флаконы с маслами и коробочки с притираниями. Невольник, ворча, принес еще подушек. Мериса окинула вещи озабоченным взглядом:
– Эх, Теревинфию бы сюда! Я во всем этом плохо разбираюсь. Ладно, наверняка главный распорядитель подскажет, если что. Он за Сенчо часто ухаживал.
– А зачем это? – удивилась Майя.
– Обжираться помогает. Ой, да от тебя толку никакого, ты же не знаешь ничего! Не бойся, я тебя научу, что надо делать. Для начала уложи подушки поплотнее, друг на друга. Нет, не так, а полукругом, чтобы пузо ему поддерживать. А эти пока убери, мы их потом подложим, если захочет.
Мериса ловко пристроила подушки на ложе, еще два раза отправила Майю за какими-то мелочами и наконец удовлетворенно вздохнула:
– Ну, вроде бы все. А мы с тобой вот здесь на табуретах посидим. Гости совсем скоро появятся.
Все невольницы уже заняли свои места: кто на табуретах, кто за спинками скамей. Слуги и рабы выстроились вдоль стен и у сервировочных столиков. В зале воцарилась напряженная тишина.
Через минуту у колонн центрального входа появился воин в черно-золотом одеянии, поднес к губам блестящую длинную трубу, выдул четыре протяжные ноты, затем прошествовал к помосту и замер неподалеку от Майи с Мерисой. В залу начали входить гости.
В Тонильде Майя со знатными господами почти не встречалась. Однажды, когда ей было лет девять, она купалась в озере, а какой-то барон со своей барки крикнул «Посторонись!» – и стремительно пронесся мимо; Майя, подпрыгнув на волне, успела заметить только его отрешенное, надменное лицо. А много позже, на ярмарке в Мирзате, видела, как два знатных юноши, в щегольских сапогах и охотничьих шапках с перышками, избили рыбака и со смехом уволокли куда-то его визжащую хорошенькую жену.
Сейчас залу заполнили важные господа, разодетые в великолепные наряды – яркие ажурные рубахи и шелковые шальвары. Гости с невозмутимой важностью переговаривались, держа в руках серебряные кубки и обтянутые тисненой кожей шкатулки с ножами. Майя пришла в такое волнение, что Мериса раздраженно прошептала:
– Сиди смирно, не дергайся!
Среди гостей Майя заметила нескольких шерн и очень удивилась: она ожидала увидеть непревзойденных, сказочных красавиц, но миловидные девушки выглядели вполне обычно, хотя и были наряжены в роскошные одеяния. Внезапно Майя, остро ощутив свое невежество, вспомнила слова Оккулы о достоинстве и приличиях. Шерны уверенно расхаживали среди знатных господ, обращались с ними на равных и вели себя непринужденно.
Тут Майя сообразила, что девушки, подобные Мерисе, – всего-навсего смазливые легкодоступные красотки, которые привлекают Сенчо своей распущенностью. Несмотря на богатство и власть верховного