стен подземелья, он ускорил свой шаг и тут же споткнулся, лицом плюхнувшись в воду.
– Вот она! Ручка! – обрадовано крикнул Саймон, светя фонарем на ноги Майкла. – Ты споткнулся об ручку! Под нами еще одно подземелье…
От радости Саймона, казалось, задрожали стены. Из кромешной тьмы послышался лай, становившийся все громче. Майкл поднялся на ноги, вытер мокрое лицо и прошептал:
– Зачем ты орешь, придурок?
Из глубин тьмы до них доносилось неравномерные всплески воды, становившиеся все громче.
– Похоже, собачки бегут к нам! – радостно произнес Саймон, открывая дверцу люка.
Уверенность Майкла после слов Саймона, вновь обретшего воодушевление, тут же материализовалась в испуг.
«Мы боимся лишь неизвестности, не более того» – пытался он успокоить себя.
Но…
Бессмысленно себя утешать. Уверенность уже исчезла. Без уверенности и радости неоткуда взяться… Такой странный баланс радости в их безрассудном тандеме…
Саймон стал спускаться вниз. Майкл в нетерпении подошел к люку, вглядываясь в тьму, ожидая от нее чего-то пугающего…
И тут…
Луч фонаря, который Саймон, видимо, привык держать зубами, открыл Майклу картину, которую он боялся увидеть – но в то же время он был почему-то уверен, что ее не увидит, что это лишь обманчивый страх…
Но…
Из тьмы на него смотрел бульдог. Огромный бульдог с красными, словно лазеры, глазами.
Саймон тоже перестал спускаться. Бросив взгляд на оцепеневшего Майкла, он сказал:
– Не бойся. Скорее всего, это голограмма.
– Голограмма, которая лает? – с паникой переспросил Майкл, вспомнив услышанный им ранее лай, но тут же мигом воодушевился, поскольку бульдог-охранник наверняка запрограммирован реагировать на посторонние звуки. А этот бульдог молчал.
– Может, это робот? – спокойно предположил Майкл, спускаясь вслед за Саймоном.
– Это даже более лучший вариант, чем голограмма. Если все роботы в Гриверсе адски тупые, как водители автобусов, то…
Саймон не договорил. Он спрыгнул вниз и стал смотреть по сторонам. Насколько мог судить Майкл, оставшийся висеть на лестнице, новое подземелье, в которое они спускаются, было не настолько темным, как предыдущее.
– Вот оно, наконец-то! – возбужденно произнес Саймон. – Спускайся скорее, Майки! Сейчас ты охереешь.
Майкл спрыгнул вниз, почувствовал под ногами ровный сухой пол, а перед глазами ему открылись…
Бесчисленные полки, освещенные золотоватым светом, на которых покоились они – черепа, кости, целые или сломанные. Пыльные, серые, но зато без этой странной блестящей пыли. На каждой полке стояла горящая свеча, залитая воском – было сложно понять, декоративная она или настоящая. Саймон рассматривал свечи, пока внимание Майкла было сосредоточено на треснувшем черепе с прилипшими к нему обгоревшими челюстными мышцами. Рядом с ним покоились разломанные пополам хрупкие кости небольших размеров – явно кости