приближающемуся к месту подрыва транспорту. Он остановил ещё две машины, но никто из чеченцев оказать помощь желания не изъявил. Не зная, что предпринять дальше, парень замер на месте и беспомощно обернулся, окинув взглядом неподвижное тело брата. И тогда Иса повернул ключ зажигания. Не прошло и минуты, как его «четвёрка», взвизгнув тормозами, замерла рядом с раненным. Он выскочил из машины и сам распахнул дверь в салон.
– Грузите! – крикнул он подбежавшим солдатам и первый склонился над окровавленным телом.
Не теряя времени, раненного уложили на заднее сиденье. Рядом втиснулся его брат и Сулейманов, сев за руль, повёл машину к расположению роты. Сзади, давясь от слёз, тяжело дышал солдат.
– А ведь я узнал тебя. – услышал чеченец его голос – Ты тогда на дороге встал…
Было слышно, как он судорожно всхлипнул и уже совсем по детски пожаловался:
– Знаешь, ты один… А они… Они все нам отказывали, не хотели помочь!
Иса резко притормозил, рывком вытер вдруг нахлынувшие слёзы, глубоко вдохнул и снова прибавил скорость. А тем временем парень поправлял тёмные от крови повязки, другой рукой продолжая удерживать брата на ухабах. Кровь перестала сочиться и он, восприняв это как хороший знак, просветлел лицом. Они проехали ещё с километр, пока не остановились напротив выехавшей к месту подрыва колонны, состоящей из четырёх усеянных бойцами БМП. С первой спрыгнул офицер и, узнав в чём дело, тут же отдал команду по рации. Три машины продолжили путь, а с четвёртой спустился санитар. Он забрался в салон «четвёрки», послушал пульс и слегка надавил на виски лежавшего солдата. Ничего не говоря, он выбрался наружу и что-то негромко сообщил ожидавшему офицеру. Капитан хмуро кивнул и окружившие машину солдаты поняли, что в этот день рота понесла ещё одну потерю. Тело вытащили и положили на расстеленный тент, но чеченец уезжать не торопился. Он сидел, уставившись куда-то в даль, пока рядом не плюхнулся на сиденье почерневший лицом боец. Глубоко запавшие глаза окинули водителя тусклым взглядом. Помолчав немного, парнишка вздохнул и с горечью произнёс:
– Одни мы у мамки… были.
Затем, вспомнив что-то, он оглянулся на испачканное в крови сиденье, порылся в кармане и протянул смятые в ладони купюры.
– Возьми. Я бы ещё дал, да нет больше.
Иса открыл рот, силясь сказать что-то, но внезапно поперхнулся. Он, словно лошадь, замотал головой, оттолкнул протянутую с деньгами руку и, засуетясь, завёл двигатель. Ни слова не говоря, солдат покинул машину, а чеченец, отъехав прочь, свернул на обочину и всем телом завалился на руль.
Вечером того же дня к Сулеймановым постучали. Иса вышел, и за воротами обнаружил улыбающегося Бабиева.
– Ты почему за деньгами не приходишь? – сверкнув белозубой улыбкой, укорил тот – Ну ладно, я не гордый – сам принёс. И то сказать – заслужил! Всё село тобой гордится. Мужчина!
Говоря