биться в конвульсиях, лежало в луже собственной крови.
Тогда Салман рывком приподнял раненного с земли и насильно усадил его перед собой на колени. Тот мычал от боли, но Цагараев, продолжая давить на плечи, вынуждал его оставаться в таком положении. Насытившись причиняемой пареньку болью, он, раздельно чеканя слова, произнёс:
– Ну что, жить хочешь? Ты попроси, а я подумаю! Или слова от страха позабыл? Говори: «Я, грязная русская свинья…» Говори!
Салман встряхнул бойца и всем показалось, что голова его вот-вот сорвётся с тонкой шеи.
– Говори! – требовал чеченец, подставив нож к горлу солдата.
– Я человек. Русский! – прохрипел тот и толпу сразу же всколыхнули злобные выкрики.
Цагараев выпрямился, натужно рассмеялся и громко объявил:
– Что от него ещё ждать! Он же ранен, ему боль испугаться мешает!
Солдат с самого начала расправы не надеялся на великодушие своих мучителей. Догадываясь о следующем шаге чеченцев, он обвёл их коротким взглядом. Юноша ни в кого отдельно не всматривался и сейчас все они для него были на одно лицо, но Сулейманову почудилось, что глаза русского направлены именно в его сторону. Ибрагим опустил голову и не поднимал её долго. Он не смотрел, как с двумя добровольцами Салман перерезал горло обнаруженному им раненному, как они выпускали из рук обмякшее окровавленное тело. Откуда-то доносились ликующие крики стоявших рядом людей, но доносились словно издалека. На душе было муторно, а к горлу подкатил такой ком, что невозможно стало дышать. Ибрагим всё же поднял голову и бросил взгляд на лежавшие рядом тела. Перед глазами всплыло юношеское лицо с припухлыми губами и чуть выступающими скулами. Прямо в упор, не мигая, смотрели голубые глаза.
Цагараев ещё попозировал перед продолжающим снимать Жуком на фоне остатков колонны и трупов солдат. Напоследок он произнёс перед камерой короткую речь, декламируя лозунги, уже неоднократно произносимые им ранее, и наконец отдал команду на выдвижение обратно в лес. Прошло уже достаточно времени и приходилось опасаться других колонн – на этот раз не только с одной БМП и двумя грузовиками, набитыми продуктами и прочим хозяйственных скарбом.
Глава 3
После успешного нападения на колонну общий настрой добровольцев явно изменился. Большинство их долго ещё ходили в приподнятом настроении и радовались, как дети. Их значимость в собственных глазах существенно возросла, они теперь не просто бродили по району, периодически отсиживаясь в том или ином селе – они участвовали в настоящем бою, и теперь на их счету было целых восемь солдатских трупов! Но прошло время, праздничная эйфория прошла, и отрядовцы вновь подступили к своему командиру, в нетерпении спрашивая: когда же снова в бой? Теперь атака какой-то тыловой колонны их не устраивала, они горели желанием участвовать в настоящем, масштабном деле, в котором будет возможность пролить не литры, а целое море русской крови. Они жаждали боя, о котором долго бы вспоминали