покоя. Как Игорь не пытался понять, что связывает его чувства с полковником Богуном, но так и не смог этого постичь. Он подошёл к машине, сел за руль и подумал:
«Я и предположить не мог, что со мной будет такое твориться в пятьдесят лет. Только бы с ума не сойти от всех этих мыслей и необъяснимых переживаний».
Игорь тогда ещё не догадывался, что всё, что с ним происходит, является завершением давней истории, которая произошла много веков назад, истории о людских радостях и страданиях.
2. Странный хутор
Вершины порогов впивались в могучее тело Днепра, стараясь задержать стремительное течение реки. Вода пенилась и кипела вокруг подводных скал от боли, причиняемой ей бездушными камнями. Днепр рычал и стонал так сильно, что возмущённый голос тысячелетнего исполина был слышен далеко в степи, прислонившейся к его берегам. Солнце уже давно спряталось в высоких полевых травах на западе, предоставив скалам и Днепру самим разбираться в их бесконечном противостоянии.
Отряд всадников двигался по степи неподалёку от реки. О чём-то задумавшись, впереди ехал молодой казак. За ним следовали десять его товарищей. Молодому воину на вид было не больше тридцати лет. Он был высокого роста и крепкого телосложения. Белая льняная рубашка была расстёгнута, и степной ветер приятно обдувал его богатырские мышцы. Светлые волосы, коротко подстриженные на казацкий манер, указывали на то, что он придерживается воинских обычаев запорожцев даже в моде. Серо-синие глаза задумчиво смотрели вдаль. Похоже, было на то, что парень, крепко занят своими размышлениями. Позади него раздался голос, который отвлёк казака от его мыслей.
– Видишь, как не любит Батько Днепр, когда его против шерсти гладят, – весело проговорил седой казак из отряда. – Посмотрите, пан полковник, как он рычит на пороги.
Полковник Богун взглянул на реку и сказал:
– А кто любит, когда ему супротив характера на пути становятся? И я бы зарычал против такого.
– Да, золотые ваши слова, пан полковник, – согласился с ним старый казак по прозвищу Кремень. – И как только такое Бог допускает, чтобы какие-то глупые камни пытались препятствовать такой могучей реке? Не понятно.
– Ну, мало ли чего Бог допускает, – философски заметил, ехавший рядом с Кремнем молодой казак Шпынь. – Ни с нами, же ему советоваться, что и как делать.
– Похоже, что до ночи мы не успеем добраться до переправы на Хортицу, – предположил Кремень, закончив свои философские высказывания. – Где заночуем, пан полковник? Может, здесь остановимся в поле.
– Нет, скоро должен быть хутор Вознесеновский, – возразил Богун. – Это неподалёку от переправы. Вот только что-то его не видно. Странное дело, пора бы ему уже показаться.
– Да, я тоже помню этот хутор, – сказал Кремень. – Мы возле него переправлялись на Хортицу перед походом на Азов.
Шпынь