как говорил С.А. Панкратов, и сжигал себя Балашов на любом публичном выступлении – доказывая правоту своего понимания нашего общего пути… И что тут поделать, если он был именно такой и требовал, чтобы его так и воспринимали.
И произошло то, что произошло.
13 февраля 1967 года на квартиру к Балашову пришли с обыском.
«Протокол обыска.
Ст. следователь по особо важным делам КГБ при СМ Карельской АССР майор Мовчан, с участием сотрудников КГБ капитана Баранцева ст. лейтенанта Кузьмина в присутствии понятых Печерина Сергея Николаевича и Титовой Павлы Никитичны, произвел обыск на квартире Балашова Дмитрия Михайловича по адресу Петрозаводск, ул. Герцена, д.4, кв.7.
При обыске присутствует Гипси Анна Николаевна – мать Балашова Д.М.
Обнаружено и изъято.
1. Документ озаглавленный «Письмо старому другу», начинающееся словами «Ты просишь меня написать» и кончающееся словами «Для России этот врач гласность» на 6 листах…»[72]
Далее в протоколе обыска описываются изъятые рукописи, и мы видим здесь и «Реквием» Анны Ахматовой, и машинописные тексты А.И. Солженицына и Ф. Раскольникова, и перепечатки писем И. Оренбурга Л.И. Брежневу, М. Шатрова съезду КПСС, К. Паустовского и многих, многих других. Найдем здесь мы и папку с рукописным текстом на 24-х страницах, озаглавленном «О патриотизме».
В тридцатые годы изъятого у Д.М. Балашова было бы достаточно для немедленного ареста и осуждения его, но в шестидесятые чекисты не столько уничтожали диссидентов, сколько работали с ними.
Сложно сказать, какие планы они строили на Дмитрия Михайловича Балашова, но очевидно, что эти планы им пришлось корректировать в связи с тем, что на защиту его встал… «Господин Великий Новгород»[73].
Так называлась первая опубликованная повесть Дмитрия Балашова, которая летом 1967 года появилась в журнале «Молодая гвардия».
Повесть эта, хотя и не принесла Балашову всенародной славы, но была замечена. Балашов превратился из младшего научного сотрудника в писателя, от которого ждут новых произведений…
Однако если «Господин Великий Новгород» и защитил Дмитрия Михайловича Балашова от «наездов» со стороны КГБ, то положение его в Институте языка, литературы и истории Карельского филиала Академии наук СССР поправить не смог и он.
А положение это с каждым днем становилось все более шатким.
С одной стороны, институтское начальство не могло не учитывать раздражения, которое своей деятельностью вызывал Балашов в правительстве республики, ну, а с другой стороны и его частые отлучки в Москву тоже не очень-то вписывались в круг обязанностей, которыми должен ограничиваться младший научный сотрудник.
Дмитрий Михайлович так не считал.
Это видно по наброскам индивидуального плана, который 23 января 1968 года составил Балашов:
«За год: написать (вчерне) общую часть работы – отрывками – наброски