меньше пяти часов, и вот уже снова вышли на Тракт. Глорфиндэл подгонял их по-прежнему, позволил лишь два коротких привала в течение дня. Так они успели до наступления темноты пройти около двадцати миль и подойти к тому месту, где тракт сворачивал вправо и по дну ущелья вел прямо к Бруиненскому броду.
До сих пор хоббиты не видели и не слышали никаких признаков погони, но Глорфиндэл часто останавливался, поджидая их, и в такие моменты прислушивался, и на лице его появлялось тревожное выражение. Раз или два он обращался к Долгоброду по-эльфийски.
Но как бы ни тревожились их проводники, а к вечеру стало ясно, что ночью хоббиты не смогут продолжать путь. Их шатало от усталости, они спотыкались и были не в состоянии думать ни о чем, кроме того, что у них болят ноги. Рана Фродо болела вдвое сильнее, чем вчера, и в белый день все вокруг казалось ему призрачно серым и расплывчатым. Он почти с нетерпением ждал темноты, чтобы не видеть пустого выцветшего мира.
На следующее утро они тронулись в путь рано: до брода было еще немало миль, и хоббиты старались ковылять как можно быстрее, чувствуя страшную усталость, которая с каждым днем накапливалась.
– У реки ждет самая большая опасность, – сказал Глорфиндэл. – Сердцем чую, что погоня близко, а перед Бродом, наверное, засада.
Дорога продолжала спускаться вниз, на обочинах местами росла густая трава, и хоббиты старались, где можно было, идти по ней, чтобы отдыхали ступни. После полудня, ближе к вечеру, они подошли к месту, где тракт внезапно нырял в густую сень высоких сосен, а затем втискивался в глубокую теснину с влажными боками из красного камня. Здесь так гулко раздавалось эхо от их шагов, что казалось, идет множество ног, обгоняя друг друга. Внезапно, словно из темных ворот, тракт вырвался на свет. Перед ними был крутой спуск, дальше около мили – ровное место перед Бруиненским бродом. За рекой подымался крутой бурый берег, по нему вилась дорога; а еще дальше громоздились на фоне гаснущего неба высокие горы, отрог за отрогом, плечо к плечу, пик за пиком.
Из ущелья еще катилось эхо, словно их догоняли собственные шаги, и шум, похожий на свист ветра в соснах. Глорфиндэл обернулся, прислушался и, громко вскрикнув, бросился вперед, к Фродо.
– Лети! – крикнул он. – Спасайся! Враги догоняют!
Белый конь рванулся вперед. Хоббиты побежали вниз по Тракту. Глорфиндэл с Долгобродом прикрывали их. Не успели они преодолеть половины спуска, как услышали отчетливый стук копыт. Из теснины позади них галопом вынесся Черный всадник. Он натянул поводья, приостановил коня и качнулся в седле. За ним показался еще один, потом еще и наконец, двое.
– Скачи вперед! Скачи! – кричал Глорфиндэл Фродо.
Хоббит не слушал и медлил. Странное оцепенение овладело им. Он перевел коня на шаг и обернулся. Всадники на крупных жеребцах стояли на горе, как темные статуи, грозные и четкие, а лес, и дол, и горы вокруг него словно расплылись в тумане. Вдруг хоббит нутром понял, что это они молча приказывают ему ждать.
И тут в нем проснулся страх