в свое агентство и попросил своего агента:
– Сын у меня есть, закончил мореходку. Он с дипломом штурмана и хочет работать.
– Да, но у него и опыта-то нет никакого, – отнекивался агент.
– Да пусть хоть матросом поработает. Для работы матросом – есть у него опыт, я его брал с собой в рейс на шесть месяцев, мы ходили с ним на линии Хайфон – Сингапур, он там проявил себя замечательно, со своей самой лучшей стороны. Капитан ему даже похвальное письмо написал и в пароходство, и в мореходку. Можешь посмотреть.
– А, я помню, когда это было… – недовольно мямлил агент.
Так ему не хотелось приобретать на свою голову новые заботы.
– Если ты всё помнишь, то какие проблемы у тебя сейчас? Давай, оформляй его на работу. Пусть парень становится на ноги. Не дай ему скатиться до уровня его друзей, которые только и знают, что у бандюков быть в охране да наркотики трескать, – пытался я убедить агента.
– Пусть сначала принесёт мне свои документы, – уже пошёл на попятную агент. – Для начала ему же визу хотя бы открыть надо, сделать паспорт моряка и сделать все морские документы.
Я поехал к агенту, взяв с собой Алёшу.
– Вот он – сын мой. Вот его паспорт. Делай с ним что хочешь, но мне нужно, чтобы он был как можно быстрее готов выйти в рейс. А ты сам-то готов? – обратился я уже к Алёше, на что получил только утвердительный ответный кивок.
Он, вообще-то, и по жизни был не очень-то разговорчив.
– Я хочу позвонить Питеру Борчесу в Гонконг, – продолжал агент. – Поговорю с ним, и тогда будет известно, возьмёт он его на работу или нет. Но мы его можем взять только в ту компанию, в которой ты работаешь, потому что в других компаниях у нас перебор, своих людей навалом, очень много желающих идти работать под флагом. Просто работать, даже за те деньги, что платит эта компания, – он с пониманием посмотрел на меня.
Ну, матросу, насколько я знал, платят 800—900 долларов в месяц. Больше тысячи, по-моему, сейчас не платили.
Поняв, что дело сдвинулось с мёртвой точки и агент сделает всё возможное, я поручился за сына:
– Да он и за эти деньги пойдёт. Мне надо его услать подальше от этой компании, в которую он тут ввязался. Вытащить его из этого болота, – я многозначительно посмотрел на сына.
Хорошо, что я тогда это сделал, потому что его друзья, которые были в этой компании, почти все сели в тюрьму, стали наркоманами, а один, последний из его «друзей», наркоман, умер лет через десять от передоза. Но Лёшика это не коснулось, потому что я его, хоть и со скрипом, но вытащил оттуда.
Этим же вечером я позвонил в Гонконг Питеру Борчесу, долго ему объяснял всю создавшуюся ситуацию. В конце концов он понял всё и согласился со мной:
– Напиши мне всё это в письме и отправь его по e-mail.
Я тут же отправил ему письмо. Питер мне ответил буквально через 5—10 минут и позвонил на домашний телефон со словами:
– Я прочитал твоё письмо. Хорошо, я согласен взять его на работу.