Увидев это, мужчина лишь плотно стиснул зубы. Конечно, ему крупно повезло, что сам он успел ноги унести, однако рюкзака было жаль – этот предмет Хватов пронес с собой через все неурядицы, какие ему щедро подбрасывала судьба.
– Надо бы проверить большой цех, о котором говорил наш гость, – подкинул идею Мазай, и Махмуд, глава отряда, согласно кивнул. Похоже, к старому геологу тут прислушивались – во всяком случае, в вопросах, связанных с чудовищем.
По мановению руки предводителя процессия возобновила свой ход – вся, за исключением Хватова. Тот скорбным изваянием навис над остатками рюкзака, долго шевелил желваками, сопел, сжимал заскорузлые кулаки. Все его небогатое имущество оказалось истерзано, уничтожено. Одежда, инвентарь, пара любимых книг, старые фотографии – все, чем он дорожил, все, что в течение долгих лет повсюду таскал с собой, все сгинуло безвозвратно, без пользы, почем зря. Оскалившись, Хватов крутнулся на каблуках и, по-прежнему сжимая финку в руке, заторопился следом за заводскими, которые уже исчезли из виду в одном из боковых проходов. Ноздри Хватова раздувались от ярости, как у рассерженного быка. И сам он как будто увеличился в росте, выправился, расправил спину и плечи. Быстро догнал людей, шагающих вразброд, нестройной толпой, работая локтями пробился вперед, заняв место плечом к плечу с предводителем отряда. Махмуд, заметив это, лишь усмехнулся щербатым ртом. За спиной зашушукались. Понимали ли они, какие чувства владели сейчас Хватовым, который в один миг лишился всех ниточек, связывавших его с прошлой, нормальной жизнью?
Коридор сузился, превратившись в длинный узкий ход, полутемный, упирающийся противоположным концом в двустворчатую дверь.
– Почти пришли, – шепнул Мазай. Краем глаза Хватов приметил, что под потолком в проход открываются широкие черные лазы, напоминающие вентиляционные трубы, из которых ощутимо тянуло сквозняком. Решетчатый пол лязгал под ногами. Хватов чуть сбавил шаг. Этот сумрачный тесный коридор сразу ему не понравился. В запахе, что ли, было дело? Несмотря на хорошую вентиляцию, в воздухе висела резкая вонь, словно поблизости пролили целый бидон прокисшего молока. Дверь приближалась.
– Твою ж мать! – внезапно выругался Махмуд. – Только гляньте на это!
Хватов внял совету и окинул взглядом дверь – обе ее створки были залеплены черной, радужно переливающейся слизью, которая, как выяснилось, затвердела и приобрела твердость бетона – когда Махмуд поддал дверь сапогом, та даже не шелохнулась.
И тут Хватов все понял. В самом деле, ведь в прошлый раз – в той далекой, нормальной жизни – все было точно так же. Абреки загнали их отряд в узкое ущелье, и завалили выход прямо у них перед носом. Ну а потом… Потом была бойня. Внезапное нападение, кровожадное улюлюканье, пули, кромсающие живую плоть подобно когтям неведомого хищника…
– Это ловушка! – истошно заорал Хватов, но было уже поздно.
Тварь