державшим тело в воздухе! Меняя положение тела, Леонард управлял полетом, закладывал виражи, почти не снижаясь. Скорость была, как у доброго скакуна, несущегося во весь опор!
Город стремительно приближался. Стали видны странные экипажи, передвигающиеся по улицам без помощи лошадей. На плоских крышах домов там и сям виднелись гигантские буквы, складывающиеся в непонятные выражения: «Слава КПСС!», «Партия – наш рулевой!», «Экономика должна быть экономной!», «Мир, Труд, Май!», «Атом служит миру!», «Советский Краснознаменный Тихоокеанский Атомный Флот – гарант мира во всем мире! Л. И. Брежнев», а так же много других, таких же загадочных. Кое-где виднелись огромные, в пол стены, портреты бровастого немолодого человека в незнакомом мундире с огромным количеством наград. Плакаты с изображением… моряков? Да, конечно, это были моряки, судя по рубахам с широкими синими воротниками и бескозыркам с ленточками. В гавани стояли корабли. Серо-стальные, явно не деревянные, огромные даже с высоты птичьего полета, они поражали воображение, и как корабли воспринимались только потому, что некоторые из них двигались. И ни одного парусника!
«Пароходы!» – понял поручик, закладывая вираж и снижаясь, чтобы приземлиться на пляже в паре верст от порта, – «Надо же, а я и не знал, что они такие здоровенные бывают! Но, откуда?»
Земля плавно приближалась. Вот и пляж, кромка прибоя. На воде – радужные разводы нефти. И ни души: ни гуляющих, ни купальщиков, ни рыбаков…
Приземлился, пропахав ногами песок на пару саженей. Тут же, откуда ни возьмись, подбежали трое военных с короткими ружьями без прикладов наперевес.
– Стой, руки вверх! – угрожающе заорал один из них.
Леонард покорно поднял руки. Его сноровисто обыскали.
– Так, гражданин, пройдемте. Расскажете, как Вы в запретную зону залетели и по чьему заданию. Онищенко! Подбери дельтаплан! – властно распорядился потный офицер.
Леонард замешкался и сразу же больно получил стволом ружья по спине.
– Но, позвольте, господин офицер! – возмутился он таким обращением.
– А-а! Вот кто к нам пожаловал! Из этих, значит, из белых! – радостно заулыбался офицер, – Господа-то все в Париже!
«Почему – господа в Париже?» – не понял Орлов, – «И, из каких-таких, белых?»
Вдруг все расплылось перед глазами и он проснулся.
Как и в прошлые разы, сон не размазался, не улетучился бесследно. Все детали были отчетливо отпечатаны в памяти. Поворочавшись, поручик встал, запалил свечу, и, шаркая шлепанцами, пошел в кабинет. Там он подробно записал содержание своего сновидения, а заодно – и три предыдущих. Зачем он это делает, Леонард не знал.
«Точно, надо к доктору сходить… Пароходы, надо же! Да и вообще, чудно!» – неуверенно усмехнулся наш герой, укладываясь досыпать.
Два дня поручик сидел дома, лечился домашними средствами. В полк послал письмо, объяснив, что нездоров. На всякий случай вызвал околоточного доктора – Илью