коронацию? – Что?– Я почувствовал, что ещё секунда, и у человека на том конце провода случится инсульт. – То есть не коронацию, а народные гуляния после неё. Сколько на это предполагается затратить? – Не знаю, надо у Витте спросить! – Витте, Витте, – подумал я,– фамилия знакомая. А не премьер ли это министр? Или министр финансов по крайней мере. – А вслух продолжил: – Может, эти деньги на что-то другое пустить можно? – Ваше Величество, – пришёл в себя Воронцов-Дашков, – да о чём вы говорите! Это же для всей империи событие главное. Весь народ будет веселиться и радоваться подаркам и угощенью. Это же традиция, спокон веку такое было, при всех коронациях. – Илларион Иванович, я вам должен честно признаться, я после этого удара… очень себя плохо чувствую. Саму церемонию ещё может быть выдержу, но это народное гуляние и балы всякие – боюсь, меня на это не хватит. – Мужайтесь, Ваше Величество, – голос министра двора смягчился, в нём послышались отеческие нотки. – Это же миропомазание, венчание на царство. Это же сам Господь Бог вам власть вручает! И в этом есть высший смысл: на вас единственного обрушивается то, что другим не дадено. Потому что: как нет выше, так нет и труднее на земле царской власти, нет бремени тяжелее царского служения. – Мне показалось, что при этих словах старый человек у аппарата даже прослезился.
Неожиданные визиты
Я вновь позвонил в звонок.Чемодуров немедленно вошёл в кабинет; видимо, он, как верный пёс, сторожил меня под каждой дверью. – Тэкс, голубчик, – сказал я, уже не чувствуя никакого страха и стеснения перед камердинером, – напомни-ка мне о других родственниках. – О дядьях двоюродных ваших? Их одиннадцать всего. – Жесть, - чуть не вырвалось у меня, – как их всех можно запомнить? – А Чемодуров продолжал бубнить с видимым удовольствием: – Во-первых, у покойного великого князя Константина Николаевича, сына государя нашего Николая 1-го, есть два сына: Константин и Дмитрий. Старший из них, Константин Константинович – поэт и, говорят, талант большой. Да, и в Эрмитажном театре играет. Только вот политику, министров всяких он не любит, и вам он, конечно, не помощник. А великий князь Дмитрий, так тот – кавалерист, ээх… лихой. Его при дворе все побаиваются. Как выпучится на тебя, да как гаркнет: – Война с Германией неизбежна! – так прям душа в пятки! И слабый пол шибко не жалует, даже мне говорил: – Терентий, берегись юбок! – Но самый уважаемый из всех – так это Николай Николаевич младший(28), сын Николая Николаевича старшего. Вот это князь так князь: высок, статен, умён – он вот ваша опора и есть. А уж каков офицер – редчайший, дисциплину знает, парады так организует, что все солдаты как по струнке идут. Его брат Пётр Николаевич, хороший человек, молчаливый такой и застенчивый, только хворает очень, в Египте живёт, от туберкулёза лечится. А женаты они на сёстрах – принцессах Чероногорских – Стане и Милице, вот уж те затейницы, кого только ко дворцу не приводили – и магов, и чародеев, и волхвов, и прорицателей. Не соскучишься! –