Руби Джексон

Помаши мне на прощанье


Скачать книгу

за спиной, отгоняя дурной глаз и добавила полдюйма.

      – Пять футов, два с половиной дюйма[1].

      Он уставился на нее. Она глубоко вдохнула и попробовала вытянуть шею.

      – Сойдете, – с сомнением пробормотал он. – Размер обуви.

      «Врать глупо, надо сказать правду».

      – Четвертый…

      – Трудно будет достать. Возьмите с собой все старые носки.

      Грейс улыбнулась. Звучит обнадеживающе, даже если ноги слишком малы, чтобы стать полезным бойцом трудового фронта.

      – Варикоз имеется?

      Она понятия не имела, что такое «варикоз», но все же покачала головой:

      – Нет, конечно.

      Ответ, казалось, удивил и поразил доктора, который деловито писал в карточке, пока Грейс с нараставшим ужасом ждала осмотра.

      Доктор закрыл папку.

      – Спасибо, мисс Патерсон. Подождите за дверью и постарайтесь пить все молоко, которое вам выдадут. Вы нам сойдете.

      Никакого осмотра. Он даже пульса не померил. Если доктор померит его сейчас, почувствует, как частит сердце.

      «Вы нам сойдете» – самые прекрасные слова в английском языке вертелись в ее мозгу снова и снова.

      – Все еще не спишь? Хочешь какао? Мы готовим на кухне, нам еще оставили немного лепешек с маслом. Удивительно, что мы способны впихнуть в себя еду перед сном, всего через несколько часов после ужина из трех блюд.

      В дверях стояла Олив Тернер, одна из соседок Грейс по комнате, принеся с собой аппетитный запах свежеиспеченных и, следовательно, горячих лепешек.

      Грейс с некоторым облегчением встала.

      – Работа тяжелая, а воздух свежий. Поэтому и есть хочется. Божественно пахнет!

      – И все наши, – рассмеялась Олив, и они вместе сбежали по пролетам не застеленной дорожкой лестницы на кухню, где несколько девушек сгрудились вокруг длинного деревянного стола, в центре которого стояло блюдо, нагруженное лепешками, несколько горшочков с малиновым джемом, каждая с именем хозяйки на крышке, и миска с маленькими брусочками масла – дневная норма каждой девушки.

      – Дом, милый дом, – вздохнула Олив, когда они с Грейс нашли свободные стулья.

      – Мой дом никогда не был таким, – заметила Бетти Гуд, вгрызаясь в лепешку.

      Остальные засмеялись. Грейс улыбнулась, но промолчала. Девушки-новички пили горячий какао и ели лепешки, намазанные маслом с фермы и малиновым джемом, пока старшая не пришла напомнить, что следующая дойка – в пять часов утра. Девушки со стонами закончили ужин, умылись и пошли наверх спать.

      Грейс проделала процедуры отхода ко сну как можно быстрее: на третьем этаже, где жили девушки, было холодно.

      – Сейчас постели мягкие и теплые, но мне жаль, что я не могу провести в комнату отопление. Летний класс постоянно жалуется на жару, а под одеялами и вовсе жарче, чем в теплице, но вокруг все равно холодно, – объяснила старшая девушка.

      Работницы просто мечтали очутиться в чудесной жаркой теплице, особенно теперь, в феврале, когда ледяные ветра находили каждую щелочку в стенах и крыше. Некоторые