смотреть ему в глаза и не спрашивала, что ему снится, но Сяо Ло сам принялся рассказывать. Он поведал мне, что тела жены и дочки так и не нашли, наверное, их погребло под завалами. А еще он описал мне свой странный сон, сказал, что я, как писательница, должна разобраться. Действие сна происходит на разрушенном старом заводе, пустынном, словно кладбище, Сяо Ло лежит на животе на полу и смотрит в щель, а там его жена и дочь; они просовывают в щель руки, моля о спасении, и полными ужаса глазами смотрят друг на друга, вернее нет – они полными ужаса глазами в упор смотрят на смерть, однако не слышно никаких криков. Сяо Ло сказал, что до них рукой подать, но в то же время не достать; потом он исправился, сказав, мол, во сне он знает, что жена и дочь уже в другом мире, щель маячит перед глазами, но до родных не дотянуться, они уже на том свете.
Я, остолбенев, уставилась на него, удивляясь, что сон настолько конкретен, а Сяо Ло внезапно повысил голос:
– Понимаешь? Я уже пережил ужасную погибель…
Поскольку в завалах была щель, туда проникал воздух, поэтому жена и дочка так долго умирали, и весь этот процесс Сяо Ло, находясь в другом мире, переживал с ними, каждую минуту и каждую секунду. Внезапно он начинал задыхаться и только тогда просыпался в собственной постели весь в поту. Сяо Ло прикрыл глаза и сказал:
– Писательница, хочу, чтоб ты мне кое в чем помогла.
Через два дня, пятнадцатого числа седьмого лунного месяца[44], по обычаям его родного уезда нужно было приносить жертву предкам. Поскольку полагалось запускать петарды и жечь жертвенные деньги, церемонию можно было проводить только в захолустных уголках, где мало кто живет. Сяо Ло попросил меня написать молитвенный текст для поминания покойных, но я никогда в жизни ничего подобного не писала. Колеблясь, я все же согласилась. Все потому, что я вспомнила похожий эпизод в романе «Сон в красном тереме», когда Оугуань сжигала ритуальные деньги, принося жертву душе покойной Яогуань, и за этим занятием ее застала в саду пожилая служанка, а Баоюй, ставший свидетелем происходящего, заступился за девочку[45]. Я отлично понимала, что для поминовения покойных нужно подготовить довольно торжественный текст, многие люди опускают эту часть обряда, но в этот раз Сяо Ло непременно нужен был молитвенный текст, как же я могла его огорчить.
В тот день я пошла вместе с ним. Как только стемнело, мы отправились за стройплощадку неподалеку от подножья гор, где не было других жилых домов. Там нашлось место, где были свалены в кучу деревянные рейки и стальные балки. Сяо Ло поставил столик для курильницы, а на него два вида фруктов, рыбу и мясо. Разложил две маленькие пачки ароматной бумаги на земле, на которых я увидела напечатанные иероглифы «Упаковка загробных денег[46] на праздник Чжунъюань», а дальше приписку от руки: «Для покойной жены рода Ло». Сяо Ло разложил стопочки для жены и для дочки. Он сидел на корточках и с очень набожным видом перебирал бумагу, аккуратно и нежно. Должно быть, он принял душ, волосы были чистыми, а