намёками. В люке водопроводном!!! Вот где снизошло откровение на Цейхановича! А вы-то, господа-товарищи, надеялись, что в ускорителе электронных частиц или в мужском туалете на Ярославском вокзале. Вам-то, товарищам-господам, уверенно блазнилось, что произошло сие на концерте симфонической музыки в Баден-Бадене или в пивной на Сретенке. Понимаете, как вы крупно ошиблись, господа-товарищи идиоты?! Надеюсь безнадёжно, что понимаете, – и безнадёжно надеюсь, что после этого перестанете оспаривать, что Цейханович со мной заодно умней вас в сто сорок четыре, а не в тридцать три раза, как вам легкомысленно казалось всего минуту назад.
Как попал в люк водопроводный Цейханович?!
По чьей воле и указу?! Чаяниями чьих сил, чьих козней?!
Да успокойтесь, ревнители прав человека! По собственной воле попал. Ненасильственно. И не пропал, слава Богу!
Затеял его сосед по даче ремонт и перестройку. Ну это такая национальная русская забава: вечная перестройка и ремонт. Заодно решил провести к себе водопровод, поскольку раньше почему-то почти без воды обходился. Ну и испросил разрешения у Цейхановича, ибо люк водозаборный находился как бы на его территории, которую он между делом отгородил мелкой сеткой от улицы, надеясь в обозримом грядущем потихоньку воздвигнуть вечный кирпичный заборище и пополнить свои владения аж на полсотки. Поуклонялся, поуклонялся Цейханович от встреч с перестройщиком, но под давлением домашних сидельцев, которые уважали соседей, криво усмехнувшись, согласился: «Уродуй землю русскую! Насилуй землю-матушку, сатрап! Копай, скотина, пока земля не кончилась!..»
Однако сосед почти не обиделся, ибо давно попривык к разоблачительным монологам Цейхановича, как и к его злопакостным дружкам – Фельдману, Дорфману, Казьмину и прочим вкупе с полковником Лжедимитричем, тихо радуясь, что не каждый день приходится с ними сталкиваться, благо дачный сезон окончился и на пустынных улицах посёлка почти перестали попадаться красивые женщины. Он бодро пригнал бригаду бродячих таджиков – и к вечеру улица была перекопана до неузнаваемости. В темноте, двигаясь на подзаправку к Цейхановичу, в глинистую траншею умудрились свалиться Дорфман и Фельдман. О, какие высокие и страшные проклятия исторгал сам Цейханович в адрес гробокопателей земли русской и бессловесных таджиков, грузно пересигивая раскоп по дороге за водкой и обратно.
Утром, явившись на барщину, забитые таджики умудрились что-то повредить в люке – и хлынула в раскоп вода. Не очень сильно, но без перебоев. Таджики-вредители тотчас, побросав жалкий инструментарий, сбежали в сторону железной дороги, поскольку были зловеще предупреждены Цейхановичем: «Увижу хоть каплю воды – поубиваю вместе с вашими лопатами!!!..»
С водой Цейханович был в нормальных отношениях. Любил освежаться в ближнем, заросшем ряской и прочей зелёной дрянью пруду. Пруд не чистился со времён крепостного права и так забился водяной травой, что, подобно пружинистому матрасу, мог выдержать даже Цейхановича. Чем тот иногда и пользовался: