одежды и внешности, словно некий искусный художник решил запечатлеть на досках его изображение, используя только серые и черные тона. Единственный изъян, который допустил этот невероятный мастер – картина получилась слишком сильно растянутой в длину. Однако для всех был очевиден тот факт, что никакого художника на кагоке отродясь не было.
– Если корабль шел на восток, – задумчиво пробормотал Кристоф. – То эта тень упала на юг. Неужели во всем действительно виновато то сияние с берегов Евы?
– И с нами могло бы случиться то же самое, если бы мы не вышли из потока северного ветра? – дрожащим голосом спросил Демид.
Павий всегда был немного трусоват, однако из-за осознания собственной трусости он наоборот бросался навстречу страхам наперекор своей натуре. Такой вот храбрый трус.
– Скорее всего, да, – неуверенно согласился капитан. – Помните странное поведение тел наших павших товарищей на воде? Так ведь не бывает. Как и всего этого.
От увиденных на кагоке вещей и игры пространства начала болеть голова. Матросы впервые за многие годы вспомнили симптомы морской болезни, но пока еще держались, не показывая свою слабину перед капитаном Тридием. Впрочем, и сам фасилиец с трудом фокусировал взгляд, который упрямо блуждал по сторонам, поддавшись головокружению. Осознание неправильности происходящего давило на психику, вопросы накапливались, но не было даже намека хотя бы на один правильный ответ. Хотелось сбежать с кажирского корабля и уплыть куда-нибудь подальше от него, но отступить сейчас – значит мучиться неизвестностью до конца жизни.
– Надо обыскать каюты, – решил Кристоф. – Вдруг кто-то все же выжил.
– Если ты в это действительно веришь, то просто еще раз взгляни на палубу, – возразил Демид. – Надо уходить отсюда, мы увидели достаточно.
– Мы обыщем каюты, – повторил капитан, четко выговаривая каждое слово. – Как я буду объяснять Мирею, что мы обнаружили пустой корабль, испугались и сбежали, так ничего о нем и не узнав?
– Может, давай забывай все, Кристоф-капа? – встрял Бадухмад. – Садимся в наш лодка и уплываем далеко обратно, а Мирей-комит скажи, что не был никакой корабль, не видел никакой. Хорошо же?
Остальные трое моряков немного помялись и вроде как поддержали предложение кажирца, пробормотав что-то невнятное.
– Мы обыщем каюты и трюм, – резко ответил Кристоф и, подозрительно прищурившись, взглянул на чернокожего моряка. – А на тебя это совсем не похоже, Гамалаббаз. Неужели ты решил упустить возможность поживиться контрабандой?
– Пфф, – фыркнув, отмахнулся Бадухмад. – Я знает, что в папа Кажир богатый только богатый люди. Бедный люди там очень бедный, а такой лодка ходит только бедный. В такой кагока мы найдет только очень мало. Уплываем далеко надо.
– Так, приказы не обсуждать! – прикрикнул капитан. – За мной.
Кажирец пожал плечами и зашагал за Кристофом, направившимся к двери, истерзанной когтями неизвестного животного.