чиститься. Я порезал их и обжарил с яйцом; поразмыслив, добавил туда несколько капель ароматной китайской водки – бутыль с остатками содержимого, плескавшимися на дне, стояла на столе рядом с бадьей соевого соуса и использовалась только в кулинарных целях, потому что любителей выпивки среди нас не было – по крайней мере, водка еще ни разу не сопровождала наши трапезы. Потом я настрогал вяленой свинины и потушил ее в соевом соусе вместе с чесноком, перцем и сушеными грибами. Отварил в бульоне тофу. Постепенно количество блюд увеличивалось, и я, увлекшись, понял, что этого всего хватит и на ужин, так что вечером я просто разогрею остатки… Разогревать еду не совсем соответствует китайскому кулинарному духу, но зато у меня будет свободна вторая половина дня, хотя я пока и не знал, чем мне ее занять.
Полдень застал меня на кухне в пару и ароматах готовящейся еды. Надо сказать, что запах был лучше, чем вкус… Но получилось, в целом, съедобно. Мысленно я представлял, как в фартуке и колпаке, который я смастерил из газеты, появлюсь перед своими голодными товарищами и выставлю на стол все эти яства. Они же наверняка думают, что я их пельменями собираюсь потчевать, а тут – пир! Сам я не чувствовал пока что голода, потому что вволю покусочничал в процессе приготовления пищи.
Когда кухонные часы, поросшие вездесущей прошлогодней плесенью, обозначили два после полудня, я, подождав около десяти минут, но не дождавшись никого, начал выставлять на стол свои кушанья, заботливо прикрыв их крышками, чтобы не остывали. Заварил противный чай для себя и нормальный чай для остальных. Сел и стал ждать. Прошло полчаса. Я понимал, что смотрюсь нелепо с этим колпаком один в окружении нетронутой еды. В конце концов я решил отправиться на поиски хозяев. Пройдя по второму этажу, я обнаружил, что двери комнат, в которых они живут, закрыты. Это было странно. Раньше никто не закрывался даже на ночь, более того, зачастую двери специально оставались приоткрытыми, потому что воздух в коридоре был теплее, чем внутри комнат, да и регулярное проветривание препятствовало образованию грибка и плесени.
Постояв в задумчивости посреди коридора, я вдруг услышал шаги внизу и поспешил спуститься.
За столом вся честная компания в полном составе уплетала мою еду. По всей видимости, они все коллективно куда-то выходили, пока я был на кухне, и только что вернулись. Не похоже было, что за обедом мы о чём-то поговорим – такое отстраненное выражение было на их лицах. Даже Манфу жевал молча и не шутил. Я подсел к столу и принялся за еду, которая, несмотря на мои старания, успела остыть. Внезапно всеобщее тихое чавканье прервала Син Чен:
«Очень вкусно, ты молодец», – сказала она с теплой улыбкой, которая тут же сползла с ее лица. Она не стала ждать ответа и вернулась к еде. Я в который раз за этот день пожал плечами и вдруг вспомнил, что мой дурацкий колпак всё еще на моей голове. Покраснев, я поспешил его снять, но этого никто, кажется, не заметил. Возможно, никто не заметил и наличие самого колпака.