Слушай, у тебя рубль есть?.. Эй, Теряев, очнись.
Теряев очнулся и сказал:
– Тебе в этой жизни надо слазить на чердак.
– Кошек пугать, что ли?
– Зачем? На звёзды смотреть.
– На звёзды?.. Можно и на звёзды. Мне теперь всё равно.
Вечером они собрались на чердаке впятером: Ирина, Виктор, Карлсон, Август и Теряев. Сидели на скате крыши в ожидании темноты.
Теряев переворачивал страницы толстой книги, иногда принюхиваясь к сладкому запаху кондитерской фабрики. Ира глазела в бинокль.
– А гороскопами ты тоже увлекаешься? – спросил Витя Карлсона.
– При чем здесь это? – обиделся Карлсон. – Все на научной основе. Я наблюдаю планеты, звёзды, туманности. Знание обогащает.
– А там, за розовыми занавесками, – сообщила Ира, – женщина красоту наводит. Разрисовалась-то, разрисовалась, старая курица.
– Ты кометы видел? – спросил Витя.
– Видел.
– Вот так просто сидишь всю ночь и ждешь, когда полетит?
– Зачем? Много известных комет с вычисленными орбитами. Вот, например, чешский астроном-любитель Биэла знал орбиту кометы, замеченной в тысяча семьсот втором году. Он вычислил, где и когда её можно ждать снова, и открыл комету в тысяча восемьсот двадцать шестом году.
Витя долго считал, потом удивился:
– И этот Биела пятьдесят четыре года ждал одну комету? Всю жизнь?
– Нет, конечно. Её впервые заметил другой человек. Одной жизни не хватит. За небесными телами следят столетиями, тысячелетиями. Астрономы как бы передают друг другу из века в век эстафету познания.
– А у этих, – крикнула Ира, – с оранжевым абажуром, блины сгорели. Ругаются! Страсть.
Теряев забрал у Иры бинокль и отдал ей книгу.
– Почитай лучше. Нечего за людьми подглядвать.
– А сам-то?!
– Я не подглядываю. Я смотрю.
– Нет! – сказал Витя Карлсону. – Ты всё-таки объясни мне, как этот мир устроен?
– Очень просто, – сказал Карлсон.
– До чего вы все умные, – вздохнула Ира. – С вами со скуки сдохнешь.
– Молчи, женщина, – сказал Витя. – Тебе нас не понять.
Карлсон нарисовал мелом на крыше нечто, похожее на веретено.
– Это наша Галактика. Вид в разрезе. Вот здесь мы. – Он показал почти самый конец «веретена».
– В смысле – Земля? – уточнил Теряев.
– Нет. Вся наша Солнечная система.
– Вот тут вот с краю?! – возмутился Витя. – У чёрта на куличиках?!
– Наша система, – говорил Карлсон, – вращается вокруг центра Галактики со скоростью около двухсот километров в секунду.
– Не может быть! – воскликнула Ира.
– На один оборот у нас уходит двести пятьдесят миллионов лет.
– Сколько? – удивился Теряев.
– Двести пятьдесят миллионов лет.
– Ты слышишь, Август? – Теряев оглядел множество крыш, покатых и пологих, золотые шары церковных куполов, пожарные лестницы и чердачные окна, тёмные трубы и тяжёлые двери, застеклённые балконы. Надо всем этим было