в тепле столовой, в кайме её чёрных
красивых волос, оно снова напомнило ему девушку из таганрогской картинной галереи. У неё
была какая-то кинематографическая внешность, которую усиливал заморский свитер толстой
вязки и альпийский жилет-безрукавка.
– А с чего тебе взбрело в голову егерем представиться? – спросила она.
– Сам не знаю, – беззаботно отозвался он, – как-то само на язык легло.
– А я думала, что ты эстонец, который подделывается под немца – этакого блондинистого
арийца, белокурую бестию.
Он удивлённо-вопросительно взглянул на неё:
– А я что, действительно на эстонца похож? Или на немца?
– Не похож, не похож, успокойся. Просто фраза у тебя получилась какая-то не наша. Где ты
видел русских, которые в обращении с девушками упоминают перпендикуляры?
Вадим иронично хмыкнул.
– Да, как-то само собой вылетело, – так же легко и беззаботно сказал он, – вообще фраза
для «Крокодила», рубрика «Нарочно не придумаешь». Это у меня перегрев от учёбы в институте.
Я вот даже ворот твоего свитера по контуру воспринимаю как турбину и пытаюсь определить
аэродинамические качества.
– Интересно! – Она действительно с интересом посмотрела ему в глаза. – А я-то,
неуклюжая, испытывала аэродинамику эмпирически, нырнув в сугроб там, на склоне.
Как его зацепило это слово – «эмпирически»! Если бы она только знала!
«Да, это не Донбасс», – в который раз за студенческие годы он повторил ставшую
привычной мантру. Ляля ещё что-то говорила, а он по мимолётной ассоциации вспомнил, как в
первый же день в общаге пять лет тому назад ни с того ни с сего услышал в мелочной перебранке
второкурсников о том, кто дежурит в тот день по комнате, слово «софизм».
«Да, Савченко, это тебе не Изотовка, где из трёхсот тысяч жителей дай бог если пятьдесят
имеют это слово в активном словаре», – подумалось ему тогда. – И здесь, пожалуйста,
«эмпирически»! Надо же! Класс!
«Возьмите вы от головы до пяток, на всех московских есть особый отпечаток» – эта фраза
Фамусова в миллионный раз всплыла в его памяти. – Всё-таки молодец ты, Савченко, что не
малодушничал, не разменивался ни на Донецк, ни на Харьков, а замахнулся тогда на Москву!
Ради такой вот девушки в красивом свитере и с таким лексиконом стоило покорять столицу!
Она тем временем, вылавливая вишни с косточками из компота, говорила, без стеснения
разглядывая его, как разглядывают сложный чертёж на кульмане:
– Здорово, когда знаешь, о чём думают другие. Вот сидит перед тобой белокурый егерь –
липовая помесь эстонца с немцем и, оказывается, думает не о женской красоте, а об
аэродинамике.
– Ну, положим, о женской красоте думают все – по крайней мере, мужчины. А кто тебе
сказал, что всё аэродинамическое некрасиво? Возьми, например, «Волгу–21» и сравни с
«Жигулями».