в партию снова пролезть?.. Ты должен был глотку перегрызть, а билет спасти… Иди-ка ты отсюда подобру-поздорову и запомни: никогда, ты слышишь, никогда даже не заикайся о партийности…
Фейферов говорил все это сиплым табачным голосом, выталкивая из искаженного безгубого рта клубки серого дыма. В конце концов, вытаращив налитые кровью глаза, он начал надрывно кашлять и так грохотал до исступленного хрипа…
Когда через несколько лет Фейферов скончался от рака горла, его несли на кладбище под революционную песню (хотя на дворе уже стоял 1965 год), в которой были слова:
Служил ты недолго, но честно
На благо родимой земли,
И мы, твои братья по классу,
Тебя до могилы снесли…
Это был, я думаю, первый и единственный случай, когда товарища Фейферова, убежденного большевика с дореволюционным стажем, идейного бессребреника, одели в костюм с ненавистным ему галстуком. Зато за гробом уже шли люди в других одеждах и, что самое печальное для таких, как Фейферов, с другими мыслями и думами, весьма далекими от классовых пролетарских убеждений.
Может быть, в той процессии шел и молодой партийный инструктор Гелиан Карнаухов, будущий преемник Фейферова. Он пришел к руководству партийной комиссии из новой генерации «борцов за народное счастье», поэтому вряд ли ездил в командировки со своим домашним харчем…
Но чудо все-таки произошло. Однажды мы получили письмо, где было сказано, что с помощью школьников, «красных следопытов», достоверно установлено, что майор Красной Армии Айдинов Владимир Иванович и героический Харахондя Иван Иванович, активный участник партизанского движения на Украине, один из организаторов массового побега военнопленных из лагеря смерти в местечке Славута – это одно и то же лицо, и по этой причине президиумом Верховного Совета Украины ему выдается партизанский билет и назначается персональная республиканская пенсия.
Дядя был на седьмом небе от счастья. Еще бы! Все его рассказы о военном прошлом, в которые, честно говоря, не многие верили, каюсь, в том числе и мы, приобретали реальное героическое звучание, и в глазах местной патриотической общественности он сразу превратился в заметную фигуру. Его стали приглашать на телевидение, к нему однажды приехали два писателя, которые готовили книгу об украинском подполье, к нему наведывались «красные следопыты», а однажды произошел вообще невероятный случай: будучи на какой-то ветеранской встрече в Москве, он зашел в Музей Советской Армии, где в одной из экспозиций увидел знамя своего родного, добитого еще в августе 1941 года под городом Ржищев, что на Киевщине, 608-го стрелкового полка. Знамя, оказывается, нашли через много лет после войны случайно, оно было где-то спрятано. Владимир Иванович побежал в дирекцию музея и потом долго переписывался с его сотрудниками, восстанавливая историю полка, одного из немногих, которые, приняв на себя первые и самые мощные удары немцев, стояли насмерть и, будучи в конце концов разгромленными, не потеряли главную