и что человечеству придётся выпутываться из сложившегося положения одному богу известно какими способами. Всё это давно ни для кого не является тайной, но от этого, как ни крути, никуда уже не денешься. А вот с этого момента, речь Лоусона её заинтриговала.
Генерал дал слово какому-то недоразумению, представив его как главу отдела инновационных разработок – Курта Каунена. Члена какой-то гильдии учёных. Подозрительно смахивающего на одного очкарика из австралийского Пентагона.
«Где же я его видела?» – ломала голову Васкес, даже не вслушиваясь, что этот тип гундосит о высоких материях. А говорил он довольно занятные вещи.
После первого же слайда, когда этот член перестал блеять, кашляя от волнения в кулачок и перешёл к главному вопросу, Васкес раздражённо ткнула Либерти локтем в печень, взглядом приказав, чтобы он заткнулся.
– Спутник БИ-ПИ 162-Z 20, – казённым голоском проблеял Каунен, – 18 июля в 22 часа 02 минуты обнаружил неизвестный объект, приближающийся к атмосфере нашей планеты. – Он приподнял очки, глубокомысленно посмотрел вникуда и, чмокнув губками, продолжил: – По его волновому следу вы можете заметить, как он вышел из гиперпространства вблизи нашей планеты, что в принципе невозможно из-за сбивающей вектора массы тела и совокупности магнитных полей. Коэффициент сближения относительно углов атаки к терминатору планеты…
– Эй ты, Спиноза! Ты не на научном симпозиуме! – не выдержав умственной нагрузки, крикнул кто-то из солдат. – Говори нормальным языком! Чтоб тебя…
Докладчик запнулся. Он обескураженно посмотрел на генерала, на что Лоусон согласно кивнул. Дескать, «они правы».
– Я попробую, – тихо проблеял он.
– А то…
Васкес мало интересовало о чём рассказывает этот профессор. Всё, что ей нужно было узнать она увидела на голограмме, спроецированной в воздухе за спиной у докладчика.
Огромный шар планеты, медленно вращающийся в пустоте, выглядел со стороны холодным и безжизненным. Такой же отчуждённый, как и окружавший его бездонный космос. До чего же изменилась за последние годы Земля. Сейчас, глядя на покрывающие её тело тёмные сплошные облака, состоящие почти полностью из вулканического пепла, трудно вообразить, что когда-то она была светлой, голубой планетой на которой в незапамятные времена зародилась жизнь. Что она когда-то процветала. Что кто-то на ней кого-то любил или, кто-то рожал. Васкес тяжело вздохнула. Как всё изменилось за два-три года. Даже не верится.
Она заметила, как из холодной глубины космического пространства к планете приближалось нечто невообразимое.
Ощетинившееся непонятными наростами, и поражая воображение надстройками с чёткими обводами грозных сооружений, в околоземное пространство вторгалось творение чужого разума.
Чем-то оно напоминало насекомое – вернее сказать, гусеницу. С её ворсистыми щетинками, покрывающими до отвращения бугристое тело. А гусениц Васкес ненавидела больше всего. Нетрудно догадаться, что эти