реакция вусмерть перепуганного организма. И еще боль от ожога на горле. Настоящая, понятная, вполне знакомая боль, на которую можно было пока не обращать внимания.
Меламори вскрикнула чужим гортанным голосом, отпустила мою руку и скрылась за очередным поворотом. Я рванул следом.
Там, за поворотом, нас ожидала какая-то новая разновидность темноты. В отличие от прежнего, почти ручного мрака, ограниченного низкими сводами коридоров, это была просторная, почти бесконечная тьма открытого пространства. Но я по-прежнему мог видеть то, что мне было нужно увидеть: босую ножку леди Меламори, вонзающуюся в живот белокурой незнакомки, вытянутые руки которой мерцали бледным светом. Это нехорошее сияние туманным облачком окутывало голову Меламори.
Я замер от ужаса, осознав, что происходит нечто кошмарное. Я не мог четко описать эту угрозу, но тут и не требовались точные формулировки. Вполне достаточно просто знать, что дело плохо. Очень, очень плохо!
Через мгновение незнакомая женщина уже лежала на земляном полу – Меламори действительно классно дерется. Но этот шикарный удар ничего не изменил, белесый туман вокруг ее головы продолжал сгущаться. Я заорал дурным голосом и почти машинально щелкнул пальцами левой руки, метнул в незнакомку свой капризный Смертный Шар. Сейчас я точно знал, чего хочу: она должна спасти Меламори, сунуть в этот грешный туман собственную голову. Я почему-то не сомневался, что это – единственный выход.
Зеленая шаровая молния с отвратительным чвяком разбилась о лоб незнакомки. Леди подняла на меня глаза, полные спокойной непримиримой ненависти. Честно говоря, она выглядела просто великолепно. Но почти сразу ее пламенный взор стал мутным и отрешенным. Красавица вытянула перед собой руки, облачко опасного тумана дрогнуло и неохотно рассеялось.
– Не убрать, а взять себе, – рявкнул я, предусмотрительно складывая пальцы для следующего щелчка.
Незнакомка вздрогнула, руки устремились к вискам, белесый туман начал сгущаться вокруг ее головы, потом она обмякла.
– Вот так-то лучше, – одобрительно сказал я. – Чрезвычайно любопытно довести эксперимент до конца и посмотреть, что будет.
– А что вообще происходит, Макс? Ты живой? – изумленно спросила Меламори.
Она сидела на земляном полу и растерянно крутила головой, но выглядела вполне нормально.
«Хвала Магистрам, кажется, пронесло», – подумал я.
Говорить вслух пока не было сил. Я молча разглядывал целую и невредимую Меламори и улыбался до ушей от облегчения. Она восторженно пялилась на меня.
Сильный толчок сбил меня с ног. А я-то, дурень, решил, что все уже закончилось. Грохот, звон, испуганный крик Меламори и мой собственный негодующий вопль смешались в короткую, но душераздирающую авангардную сюиту для двух голосов и огнестрельного оружия.
Боли почти не было, хотя, теоретически говоря, мне бы полагалось сейчас корчиться в агонии. Но нет, тело не спешило наливаться мукой. Оно не мешало мне сидеть на полу и с тупым интересом разглядывать прореху в своем лоохи, кровь и стеклянную