о несбывшемся.
Не так уж мало, но все равно недостаточно. Я чувствовал, что исчезаю, медленно, но верно погружаюсь в трясину чужой реальности и новой, уже почти сформулированной судьбы.
Звонкая оплеуха вернула меня к действительности. Я подскочил, оглушенный, ошарашенный и бесконечно счастливый. В этот момент я не помнил, что со мной случилось. Лишь смутно чувствовал, что избавился от какой-то опасности. Вот только от какой?..
Меламори, бледная и перепуганная, смотрела на меня во все глаза.
– Что случилось? – жалобно спросил я. – Почему ты дерешься? Что, я начал к тебе грязно приставать? Я во сне много чего вытворяю, но сих пор был уверен, что не способен на…
– Грешные Магистры! Если бы приставать! Извини, что я тебя стукнула, но нужно было как-то тебя разбудить. Ты… ты начал исчезать. Боюсь, еще немного, и ты исчез бы окончательно.
– Плохо дело, – я встряхнулся, пытаясь прийти в себя. – Куда это я мог деться? Идиотизм какой-то. И как это выглядело?
– Ужасно! Когда ты заснул, я послала зов сэру Джуффину, рассказала ему подробности нашей охоты на Джифу. Заодно попросила послать зов этому психу, местному лесничему, проконтролировать, чтобы тот не вздумал завалиться спать, оставив нас без амобилера. Потом мы немного потрепались, ну ты же его знаешь…
– Знаю, – невольно улыбнулся я. – И что было потом?
– Потом шеф вдруг сказал мне, чтобы я за тобой присматривала. Дескать, у него сердце не на месте, потому как ты спишь без своего амулета. Очень вовремя! Когда я посмотрела на тебя, ты был уже полупрозрачный и становился все прозрачнее… Так быстро! Я чуть не рехнулась от страха. А потом подумала, что беда случилась с тобой во сне, значит, нужно тебя разбудить, и все станет хорошо. Как видишь, получилось.
– Ага, получилось, – согласился я, машинально потирая распухшую скулу. – Какая ты умница! Со мной действительно случилось что-то паршивое, вот только что?
– Я думаю, тебе обязательно нужно вспомнить, – сказала Меламори. – Макс, вспомни, пожалуйста.
– Можно попробовать. Следи, чтобы я не исчез. Только в следующий раз не лупи так сильно, ладно?
– А разве я сильно? – простодушно спросила эта хрупкая леди. И покраснев почти до слез, виновато прошептала: – Я не хотела, чтобы тебе было больно. Прости.
– Ничего, – улыбнулся я. – В каком-то смысле, это было даже приятно. Я буду беречь этот синяк как память о чудесном вечере. Должен ведь быть какой-то магический способ не давать ему заживать?
– Единственный известный мне способ – время от времени повторять процедуру, – ласково сказала Меламори. – Если тебе понравилось, я готова проделывать это ежедневно. Ты не отвлекайся, Макс. Вспоминай.
Легко сказать – «не отвлекайся».
Я прикрыл глаза, расслабился и позволил себе задремать. Не заснуть, а именно задремать, оказаться на хрупком неосязаемом пороге между сном и явью. Это мой старый проверенный способ вспоминать, что приснилось. Он сработал