кладовки, к полумраку которой давно привык. Ничего заслуживающего внимания здесь, правда, не было, но любознательному уму четырехлетнего мальчугана было достаточно и того немногого, что он сумел обнаружить: тут были стопки старых книг и журналов, ведра с засохшими в них тряпками, швабра, рваная рыболовная сеть и какие-то проволочные спирали, назначения которых Вилли не знал, – все это могло бы стать кладом для мальчишки. Счастливого мальчишки, конечно.
Чуть привстав, он попытался дотянуться до висевшей на стене старой шляпы с пером, но не удержал равновесия и навалился на дверь в кладовку. К немалому его удивлению, дверь подалась и с легким скрипом приоткрылась, так что он чуть было не вывалился наружу. Что такое? Ведь Вилли собственными ушами слышал, как бабка запирала ее на засов, чтобы не допустить побега! Неужели он настолько был погружен в свои мысли, что не заметил, как она вернулась и отперла его, сжалившись? Но почему она тогда не приказала ему выходить? Да и лязг старой чугунной планки засова он наверняка бы услышал…
Не переставая удивляться, Вилли осторожно нажал на дверь и выглянул наружу. Солнце ушло, и широкая бабкина прихожая, служившая также комнатой для приема гостей и бельевой сушилкой, уже погружалась в темноту. Большие полотнища сушащихся там простыней утратили в потемках свои незамысловатые набивные узоры и казались серыми; их тяжелый мыльный запах бил в нос и заставлял морщиться.
Мальчик напряг слух, но дом словно вымер: ни детских голосов, ни старухиного брюзжания, ни даже извечного мяуканья хозяйских кошек он не услышал и решил, что все они отправились во двор наслаждаться теплом апрельского вечера и остатками сахарного пасхального зайца, которого бабка любовно испекла для своей семьи еще вчера. Вилли, правда, тоже достался кусочек этого лакомства, но столь крошечный, что только раздразнил его аппетит. Проглотив его, он протянул было руку еще за одним куском, но бабкина невестка – мамаша Анди и Зизи – легонько шлепнула его по пальцам и велела не наглеть. Он притих и молча наблюдал, как огромный кусок посыпанного сахарной пудрой зайца отправился в широко раскрытый рот жирной невесткиной дочки, которая стала жевать его, смачно чавкая. Правда, она тут же поперхнулась и закашлялась, крошки пирога полетели у нее изо рта и носа по всей террасе, а бабка с мамашей бросились хлопать ее по спине и причитать…
То были неинтересные воспоминания, и Вилли отмахнулся от них.
Куда бы ни подались хозяева, но в доме их точно не было. Это обстоятельство было на руку Вилли – он мог покинуть место своего заточения незамеченным и попробовать немного поиграть на заднем дворе. Анди, конечно же, разрушил его корабль из камешков, но что за беда! Он построит другой – может быть, даже еще больше и красивей!
Осторожно прикрыв за собой дверь кладовки, мальчик прополз под свисавшими почти до самого пола простынями (и чего это бабка до сих пор сушит их в доме, ведь на улице такая теплынь!) и, стараясь ступать как можно тише,