боярин тебе передать с очей на очи. Пока не дозволишь – не встану.
– Сам посуди, – уже нетерпеливо повторил боярин, – ну как я могу с тобой пойти беседовать, когда сам видишь, сколько у меня челобитчиков? Ведь не прогнать же их всех для тебя одного…
– Батюшка боярин! Кормилец! Отец! Не губи! Прими от нас челобитные! – завопили отовсюду самые разнородные голоса, и с полсотни рук протянулись к боярину с челобитными.
Но Лука стоял на своем упорно и твердо:
– Приказал тебе боярин сказать: прими, выслушай, не то раскаешься.
Матвеев внимательно вперил взор своих острых и умных глаз в лицо Луки Сабура и, вероятно, понял, по его выражению, что тот недаром добивался тайной беседы…
– Ну, Ширяй, – обратился он к одному из гайдуков, – прими за меня челобитные и снеси их в верхнее жилье. А ты, молодец – как тебя звать-то?..
– Лука Сабур.
– Ну, ты, Лука, ступай за мной.
Боярин
Лука последовал за боярином в одну из дальних и небольших комнат нижнего жилья, где боярин грузно опустился на лавку, снял с себя высокую горлатную шапку и, утирая пот с покрасневшего лица и седых волос, прилипших к вискам и лбу, проговорил:
– Ну, сказывай, что у тебя там за тайны… Да сказывай поживее – других не задерживай.
Уже и эти слова охлаждающим образом подействовали на Сабура. Он пришел спасать боярина от гибели неминучей, а тот выказывает полное равнодушие к тому, что ему собираются сообщить. Однако же, собравшись с духом, он пересказал боярину довольно складно все, что ему было известно, а в заключение добавил:
– Боярин всемилостивый! Гибель грозит всем вам!.. Головы ваши оценены и на списки переписаны… Будь настороже, изготовься.
Боярин, слушавший все это молча и спокойно, как будто дело шло о каком-нибудь отчете приказного дьяка, вдруг топнул ногою и нетерпеливо перебил Луку словами:
– Только и всего?!
Лука совсем опешил от такого неожиданного вопроса и не мог промолвить ни слова в ответ.
– Небось, и ты тоже суешься на стрельцов плести всякую околесную? Будто они смуту замышляют, царский род перевести хотят – и все такое?
– О царском роде ничего не слыхал, – смущенно отвечал Лука, – а что стрельцы на бояр зубы точат да разобраться в них хотят – так это верно, вот как перед Истинным! Сами не обинуясь сказывают!
– Ну, так я же тебе скажу, что ни тебе, никому не поверю! – с раздражением в голосе проговорил Матвеев. – Ко мне еще на Троицкую дорогу выбежали семеро стрельцов и тоже говорили, что и ты, и я их так же осадил, как и тебя. Скажи боярину, что я не опасаюсь никакого худа от стрельцов… Они мне столько выказали ласки, так приветствовали, так от усердия своего задарили, что я…
– Боярин! Господин! Да они бердыши на вас точат, древки у копий обрубают, чтобы колоть было удобнее… И коноводов я их знаю, и указать берусь…
– И слышать не хочу! И… и… не думай! – почти крикнул Матвеев и поднялся с