не хватало? – имея в виду обе стороны, спросил Конев пожилого с сухими закопчёнными мозолистыми руками армянина, обходчика путей работающего на этой территории ЖД, когда они с ним разговорились на заднем дворе временного расположения.
– Кто? – откровенно удивился обходчик, – мы? – Да что ты такое говоришь! Зачем нам это надо было?! Мы жили как говориться душу в душу, конечно разное бывало, тем более что они мусульмане, а мы христиане, но каждый из нас знает, что Бог один, и все решалось мирно. Но однажды они как взбесились и стали ни с того ни с сего убивать нас. Это как называется?! Мы стали защищаться, вот война и началась.
– Так что, азера все-таки начали войну, – слушая рассказ обходчика, утвердительно спросил пулеметчик.
– А кто еще? – недоуменно ответил армянин, – они нам как братья были, мы с ними делились всем, свадьбы вместе гуляли, предков хоронили, а они вот как с нами поступили. Звери они, а не люди после этого.
Через некоторое время, в Нахичевани разговорившись с местными азербайджанцами, Конев, уже зная рассказ обходчика, откровенно спросил их:
– Зачем вы начали войну, чего вам не хватало? – имея в виду уже только одну сторону.
– Да ты что?! Как можно такое говорить! Наши предки с армянами веками жили тихо-мирно, мы никогда их не трогали, помогали всегда, но армян как шайтан схватил! Пришли и стали вырезать наши семьи! Это как называется?! Мы что им после этого должны в ножки кланяться что ли?! – эмоционально рассказывали нахичеванцы.
– Так это армяне начали войну что ли? – удивившись кардинально противоположной информации, спросил Конев.
– А кто еще?! И как только их Бог терпит!
Вот это да. И каждый из них рассказывая свою правду, обвиняя соседа, божится, что войну начал не его народ. Значит здесь не все так просто, – подумал Сергей, вспоминая как его с друзьями, соседскими мальчишками, во дворе лбами сталкивали старшие товарищи, – знать их грамотно развели, как пацанов, – сделал выводы десантник, – значит, их стравила третья сила.
Роту поделили на две части – ночную и дневную смены. Одни стояли на блоках, другие осуществляли пеший патруль в своих вверенных зонах. Двойку Коня и Беса разбивать не стали и оставили в ночную смену. Со снабжением питания и всем необходимым со временем всё наладилось, и как-то даже привезли зарплату за два месяца и письма из дома. Письма были самыми важными, никакая еда и никакие деньги не сравнятся в таких условиях с весточкой от близких людей, что о тебе помнят, любят и ждут. За долгое время писем накопилось по несколько штук каждому, и бойцы в свободное время перечитывали их, некоторые с гордостью зачитывали выдержки друг другу из писем своих подруг. У Конева ни когда не было девушки на гражданке, и из женщин ему писала только мама. Честно говоря, в молодости Конев очень стеснялся девчонок, и если какая из них начинала ему нравиться, то он, как назло, начинал при ней тупить, не зная,