формально командовал сержант.
– Позже уже и некуда, – согласился пулемётчик, щёлкнув предохранителем, перебрасывая оружейный ремень через голову, переводя пулемёт с одиночной стрельбы на автоматическую.
В армии Советского Союза командовать срочник мог, только если он старше призывом по отношению к бойцам подразделения, и даже не особо важно, чтобы он был в звании сержанта, а если одного призыва, то должен иметь ну уж очень большой авторитет среди военнослужащих. Про молодых сержантов и речи о командовании старшим призывом быть не могло.
Что-что, а сгущёнку Лена любила больше всего. Ни конфеты, ни пирожное, ни мороженое, ничто так не прельщало, как банка сгущёнки. Это можно сегодня сравнить с грызуном и жёлудем из мультфильма «Ледниковый период». При виде банки отражение голубовато-серебристого цилиндра уже не пропадало в её глазах, и Лена всегда строила планы, как бы ей завладеть, причём в самые кратчайшие сроки, несмотря на последствия. Сделав две маленькие дырочки, она с превеликим удовольствием высасывала её внутренности, временно усыпляя божественным нектаром свой мозг от ответственности.
Зная слабость дочери, её мать Вера как только ни прятала доставшиеся по блату банки со сгущённым молоком, которые всегда берегла для торта на случай праздника. На носу первомай, и Лена знала, что где-то в доме находится любимое лакомство. Взрослой девочке в поисках целебного эликсира не было равных. И вот, баночка пуста. Как сказал Винни-Пух – «вот горшок пустой, он предмет простой, он никуда не денется». И, чтобы отодвинуть подальше разборки по данному факту, перевернув банку дырками вниз, ставила её на место. По крайней мере визуально создавалось впечатление, что объект на месте. И, когда обнаруживался подлог, в содеянном Лена никогда не признавалась, боясь ещё больше разозлить свою маму. Благо у неё был младший брат, и мать не знала, кого ей ругать за данное деяние, то ли аккуратную и прилежную во всём дочь, девочку-подростка, то ли сына, шкодливого мальчишку, постоянно попадающего в нехорошие истории.
Металлическая дверца телефонного аппарата, которую Маэстро быстро рубил с торца топором не поддавалась, а ужасающий в тишине металлический звук, исходящий от ударов по броне ящика морозил кожу. Но служащие в оглушающе-звонкий коридор главпочтамта, где все происходило по плану налетчиков на шум не выходили. Пацаны у которых от страха вперемешку с дерзостью душа ушла в пятки переглянулись.
– Валим, – произнес Конев неестественно ледяным тоном, захлебнувшись от волнения в ожидании, что их вот-вот накроют.
– Да уже почти всё, смотри щель какая! – не унимался подельник, которому Сергей невольно позавидовал в выдержке.
– Тогда дай я тресну, наше время уже истекло! – зашипел Конев, осознавая, что без друга бежать, оставив его один на один в создавшейся ситуации будет не только трусливо, но и гнусно. Не споря, напарник быстро передал холодное оружие, которое спустя века