Будто вихрь, мужчина пронесся по зале и выскочил на улицу. Грохнула тяжеленная дубовая дверь.
Парни побледнели и переглянулись. Не сговариваясь, перевели взгляды на свои трясущиеся руки.
– Знаешь… – дрожащим от страха голосом сказал студент кафедры борьбы с народными волнениями, – на секунду мне показалось, что он слышал каждое наше слово.
– Мне тоже, – ответил друг, сглотнув скопившуюся кислую слюну, – и оттого мне особенно не по себе.
Великий дар
Взбешенный мужчина с шумом вдыхал прохладный ночной воздух, пытаясь обуздать охвативший его гнев. На лице возникла жуткая усмешка, больше походящая на оскал. Жажда жгла горло, словно не было выпито три кувшина терпкого вина. Удивительно что он оставался абсолютно трезв.
– Кажется, я только что познакомился с завтраком, – сообщил песчаник едва появившимся звездам. Раздраженно пожав плечами и насвистывая популярную песенку он ушел в направлении торжища.
Утро в трактире выдалось тихим и спокойным. Для служивых же оно сопровождалось головной болью и непереносимостью громких звуков. Отряд осторожно, без лишних телодвижений сползался вниз. Уже в обеденной зале они готовились к отъезду на место службы.
Старательно маскировались следы попойки. Чистились мундиры, пришивались оторванные пуговицы. Стоящие дыбом волосы старательно приглаживались костяными гребнями. Дверь, словно жалея буйные головушки, скрипела тише обычного. Даже скрипящие половицы будто старались не заглушать отданные шепотом команды. Хозяин со счастливой улыбкой подсчитывал прибыль и сварливо подгонял нерасторопную жену.
– Где Вилли и Грэм? – шепотом спрашивал командир бравой команды. В ответ все пожимали плечами и скабрезно хихикали, как только он отворачивался.
– Эта парочка ушла куда-то ночью, кэп. Просохнут и вернутся, что им станется-то? Ну, кроме того, что ехать будет неудобно, – осторожно хохотнул самый младший служака в команде и поморщился. Голова настойчиво напоминала, что так делать не стоит.
– Вот только таких фокусов мне в отряде не хватало! – рассвирепел командир. – Объявятся – шкуру сдеру! Я им напомню, для чего мужикам дана задница!
На этой фразе отряд все же расхохотался и дружно высыпал во двор. Отдохнувшие за ночь лошади уже были оседланы и терпеливо ожидали хозяев.
Две из них испуганно топтались у коновязи. Головы животных слаженно повернулись в сторону подходящего мужчины, которого вчера обсуждали пропавшие сослуживцы. При его приближении одна из них громко и тоскливо заржала, будто почуяла подкрадывающегося хищника. Вторая же попыталась сорваться с привязи и неожиданно встала на дыбы.
– Цыц, дура! – прикрикнул ближайший к ней наездник и от души стегнул хлыстом. – Прибью Грэма, как явится! Он мне еще двадцатку должен.
– Удачного пути и легкой службы, господа! –