не на шутку обиделась Мария. – И пяти километров не ушли…
– Да? А ты думаешь, мирному горожанину известна точная конфигурация его границ? – зачем-то всё подстёгивал её я, сам удивляясь этому бреду, но не в силах остановиться.
– Тем более пошли! – весело сказала она, сорвавшись с места и с силой толкнув створку едва державшихся на петлях ворот.
***
Во второй линии ограждений тоже были ворота, но размером поменьше. И сам забор был проще: чуть выше моего роста, не с бетонными столбами, а с толстыми трубами, не знавшими иной краски, кроме оттенков гнили и окисления. И колючка здесь была только поверху, а между опорами была растянута сетка рабица. Но, похоже, здесь и был основной КПП, и у ворот стояла гнилая деревянная будка с давно вывалившимся окном. Мы по очереди просунули головы в прямоугольник, где некогда была рама, теперь чёрным ромбом валявшаяся под ногами. Но внутри не нашлось ничего интересного: ни, например, сломанного стула дежурного, ни даже погнутой алюминиевой кружки или осколков чашки с толстым чайным налётом. Лишь доски внутренней обшивки, вымытые до пепельного оттенка дождями, источали запах сырости с какой-то химической примесью, а местами лоснились разводами олифы с кристаллической бахромой. Настил на полу расселся, открыв широкие щели, пропускавшие аромат чернозёма.
Странно, но вход в само здание был не напротив въезда. Нет, здание, как оказалось, стояло боком к воротам, и, кажется, всё же за первым корпусом было что-то ещё. А если пройти влево метров пятнадцать, можно было бросить первый взгляд на тяжёлые металлические ворота, занимавшие весь торец здания. Похоже, они были заперты каким-то встроенным механизмом, потому что снаружи не было ни цепей, ни замков. «Ну точно, ангар. Старая пожарная станция? Хотя, нет. Так неудобно расположен выезд… Машинам бы пришлось петлять. И нет каланчи… Какой-то завод? Или казарма? Возможно. Дальше – жилые помещения, а здесь – гаражи…»
Мои размышления вдруг прервал звонкий щебет Марии, рассуждавшей, как пробраться внутрь, но её уже опередил Ильнур, выудивший из ближайшей горы хлама на удивление прочный, большой деревянный ящик – без крышки, с неразборчивой маркировкой на днище. «Неужто от боеприпасов?» – мелькнула в голове шальная мысль.
Но теперь-то уж точно поворачивать было поздно, и мы направившись к самому первому окну, свободному от зубастых осколков. Оно как раз находилось с краю, за углом от ворот. Я успел-таки подсуетиться и выхватил ящик из рук Ильнура. Поспешно поставив его к стене, я мельком проверил его на устойчивость, и, украдкой взглянув на Марию, нарочито лихо, по-молодецки вскочил в оконный проём.
Ёлки! Если бы я не замешкался на подоконнике, а слетел бы вниз не глядя, костей бы потом не собрал! Под окном были свалены доски и обломки какого-то бруса, щедро утыканного гвоздями! И то была не просто куча хлама. Верхние из них стояли под углом и были упёрты одним концом в подоконник, а другим – воткнуты в зазоры основной груды досок. «Ну прямо полоса препятствий для незваных гостей! Так… Становится всё небезопаснее».
Благоразумный