в XIX в.» [Долгих, 1943, с. 225].
Действительно, по мере развития похолодания Крайний Север всё более пустел, но климатические даты мы знаем теперь иные: как раз в XVII веке был один из пиков похолодания. Да и путь спасения едва ли мог быть избран нашими героями на запад, ибо ничто на него не указывало: там нет речной долины, единственной возможности для передвижения. А вот идя на юг, кто-то мог надеяться спастись и даже в самом деле спастись.
Борис Осипович Долгих. 1948 г., Подкаменная Тунгуска
На эту мысль наводит упоминание некой русской артели, которая когда-то прошла отсюда на юг (видимо, к населённой части Хатанги) посуху. Версию такого возвращения рассматривал энтузиаст истории Арктики полярник Владилен Троицкий. Он напомнил сообщения двух авторов (Н. Витсен, Ф. Страленберг), писавших около 1700 года о том, что некие люди с дальнего севера Таймыра сумели пройти на юг до населённых мест. Один автор сообщил, что возвращавшиеся видели море слева и море справа (это могло быть, по Троицкому, только озеро Таймыр). Троицкий заключил, что речь могла идти о наших героях, и лихо провёл (чего делать не следовало) по карте дугу от бухты Симса на Хатангу как предполагаемый путь. Он писал [Троицкий, 1991, с. 165]:
«можем заключить, что… на двух кочах была сделана попытка пройти морем от Хатангского залива к Енисею, вывезти много пушнины. В районе островов Фаддея льды преградили путь; один коч был раздавлен льдом у северного острова Фаддея, имущество с него было вынесено на остров, люди, выбираясь на материк, погибли. Второму кочу удалось пройти до залива Симса, где команда высадилась, построила для ослабевших избушку и ушла на юг через горы Бырранга».
Допущение «через горы Бырранга» слишком смело, и Леонид Свердлов, полярник и историк Арктики, возразил: люди, потерпевшие крушение, если они в здравом уме, должны были держаться берега, где есть топливо (плавник) и двигаться на восток, где могли надеяться встретить людей [Свердлов, 2001]. Возражение верно, но лишь в отношении тех, кто мог идти с севера (от мыса Челюскин). Но если путь их был южный, то наши герои уже плыли там и теперь, возвращаясь, знали, что назад идти смысла нет: берег приведёт их, еле живых, в безлюдное низовье Хатанги, притом в лучшем случае к следующей зиме. Иными словами, они знали, что спастись (выйти к людям) можно только по диаметру полукруга, то есть, если идти на юго-юго-запад, по суше.
Свердлов прав здесь в том, что русские полярники привыкли ходить по берегам и обогреваться дровами. Но жители дальней тундры, где дров нет, издревле обогревались животным жиром. Так же через 250 лет обогревался Фритьоф Нансен, зимуя на Земле Франца-Иосифа. И, кстати, среди предметов ПСФ есть два таза, закопчёные изнутри, но чистые снаружи — в них горел жир. В отличие от громоздких дров, бочонок с топлёным жиром вполне мог улечься в одной нарте рядом с сушеными мясом и рыбой, под сложенным чумом.
«В горах же Бырранга выжить в те времена было просто невозможно», пишет Свердлов. Да, по этим нагромождениям голых холмов пройти они, плохо снабжённые, не могли никак. Дичи там зимой нет, а морозы