много гостей к нам будет. Это худо, неладно будет. Сохрани тайну».
Охотник ушёл домой, они с женой «куда-то далеко к русским ушли», те подивились, но дали целый мешок денег, на что он купил 20 нарт товара.
Нам здесь важно следующее. Какие-то русские («волосатые»), живя в дальней тундре, владеют драгоценной пушниной, которая в тундре неизвестна. Они боятся других русских (тех, из тайги, где знают цену пушнине). Далее, русская девушка в дальней тундре являет охотнику столь высокий нравственный уровень, что рассказчик с трудом находит в своём лексиконе нужные слова. Она сообщает охотнику, что свободна («волосатые» ей всего лишь братья) и могла бы подарить ему больше, чем богатство, если бы он вёл себя приличнее. Но даже и такого негодника она всё же делает богатым, ничего не требуя взамен и ничего не прося, кроме сохранения тайны.
Если учесть, что «волосатый», чтобы его заметили, машет сукном и люто голоден, то историческая канва легенды проясняется. Какие-то русские, включая девушку, именно так вышли к таймырцам, владея огромными ценностями и в то же время умирая от голода. Эти русские уже боялись соплеменников (и, в самом деле, как мы знаем, Хабаров объясачил всех, включая русских).
Когда это могло быть? Долгих заключил, что всё в избе «очень похоже на быт русских промышленных людей XVII в.» [Долгих, 1976, с. 325], но возможны более точные оценки. Незнание русских людей туземцами вряд ли реально позже 1640-х годов даже для самых северных племён. Наоборот, регулярная торговля с местным населением сложилась позже.
7. Русская старина и советские полярники
Об открытии стоянок у мыса Фаддея все авторы пишут приблизительно одинаково. Вот пример:
«Осенью 1940 года отряд с научного судна "Норд" в составе топографа Н. И. Линника, гидрографа А. С. Касьяненко, матроса П.Я. Кирина и моториста Е. В. Истомина производил работы на северном острове архипелага Фаддея. 14 сентября… Кирин неожиданно натолкнулся на медные котлы, торчавшие между разрушенными каменными глыбами. Сначала его сообщению не придали большого значения, в отряде предположили, что котлы эти остались от экспедиции Руала Амундсена 1919 года… Потом всё-таки решили осмотреть находку. Между камнями возле котлов, были обнаружены топор, ножницы, сковородки, колокольчик, медная гребёнка и несколько голубых бусин.
Примитивный характер этих предметов, а также отсутствие консервных банок… заинтересовали гидрографов… и они решили более детально обследовать участок» [Свердлов, 2001, с. 11].
Как видим, все участники сознательны, картина благостная. Но вот что сообщил в своё время писатель-полярник Сергей Попов.
«Таймырская находка
О ней рассказал мне… Леонид Иванович Сеньковский. Шла осень сорокового, последнего предвоенного года. Зимовочный гидрографический отряд на судне "Норд" под его руководством[32] завершал картосоставительские работы в заливе Фаддея… Его внимание привлекла необыкновенной формы расчёска, которой матрос П.Я. Кирин прихорашивал свои непослушные кудри. Сразу чувствовалось, что вещь старая, если не сказать древняя.
– Откуда это у тебя? – спросил