многим обязаны Джейн, ты же знаешь. Если бы не она, у тебя не было бы всех этих славных, красивых платьев. И мы бы не могли на лето приезжать сюда, на океан. Нам многого пришлось бы лишиться. Джени очень много работает, и все ради нас, в том числе и ради тебя, дорогая. – Мать мягко, кончиками пальцев приподняла ее подбородок и на мгновение заглянула глубоко в глаза. – Тебе повезло, родная, сейчас ты даже сама не представляешь, насколько тебе повезло. Но в один прекрасный день поймешь. И тогда постарайся быть добрее к Джейн и своему папе – добрее, чем они сейчас к тебе. Понимаешь, о чем я?
Нельзя сказать, что Бланш вполне поняла мать, но, чтобы сделать ей приятное, согласно кивнула.
– Ну да, – пробормотала она, – вроде как… да.
– Хорошо, дорогая моя, я очень на это надеюсь.
За долгие годы, что прошли с тех пор, Бланш впервые вспомнила эту прогулку с матерью и сейчас все старалась понять, отчего она так четко нарисовалась в сознании. Прокручивая события далекого прошлого, Бланш вспомнила даже, что на матери в тот день была бледно-голубая вуаль с тонким узором цвета слоновой кости. Покачав головой с печальным удивлением, Бланш стряхнула с себя наваждение, посмотрела в сторону двери и чутко прислушалась, но никаких звуков, свидетельствующих о том, что Джейн все еще наверху, до не нее донеслось.
Вернувшись к окну, она снова с трудом приподнялась в кресле. На сей раз, резко рванувшись вперед, ухватилась за карниз и стала выпрямляться, пока не достигла почти вертикального положения. Но ее ждало разочарование: в саду по-прежнему никого не было.
Ей стало немного тревожно – неужели что-то случилось? А вдруг миссис Бейтс приболела ночью и не выходит? Или ушла по какому-то срочному делу? Ведь может стать слишком поздно…
Но тут ее взгляд неожиданно метнулся к дальнему углу сада: одна из дверей распахнулась, и, словно бы специально для того, чтобы показать Бланш всю беспочвенность ее предположений, на пороге появилась миссис Бейтс и неторопливо двинулась к клумбе. Одетая, как всегда, в рабочий комбинезон и соломенную шляпу, она с видимым удовлетворением обежала взглядом сад и, подойдя к крану, пустила воду. Бланш, еще крепче ухватившись за карниз, живо нащупала в кармане записку.
Но она тут же поспешно отдернула руку – в коридоре послышались шаги. Бланш повернулась к двери и, убедившись, что она закрыта, вновь выглянула в сад. Какое-то время она оставалась совершенно неподвижной, явно не зная, что предпринять. Если бросить записку прямо сейчас, миссис Бейтс может ее не заметить – она слишком далеко. А если подождать, то в комнату может зайти Джейн, и тогда… Тут из коридора вновь донесся какой-то звук, на сей раз более отчетливый, и все решилось само собой. Оторвавшись от карниза, Бланш опустилась вниз и откинулась на спинку кресла.
Она едва успела откатиться от окна, как открылась дверь и в комнату шаркающей походкой вошла Джейн.
На ней было обычное утреннее одеяние – старый засаленный ситцевый халат. Крашеные волосы, как всегда, растрепаны, словно она только что проснулась и, не причесываясь,