небесный, с восхищением и обожанием! Сейчас она сладко спит, чуть слышно её дыхание. За окном дальним таинственным светом сияет неизведанная звезда, возможно, Сириус (он ярче всех на ночном небосводе). Хотя могу и ошибиться, астроном из меня никудышный. О чём вчера говорил с нами падре Венченце? Что-то о мире в семье, безусловной любви и гармонии, всепрощении и милосердии…
Очередная проповедь священника, у которого хорошо подвешен язык. Поэтому к нему все и тянутся, как нищие за подаянием. Что может сделать любовь против удара мечом? А сострадание против предательства и коварства?.. «Венченце» – впервые слышу такое имя, есть Винченцо, Винсенте, Винцензо… Такое чувство, что кто-то решил подшутить надо мной и разыграть! Странные голоса на непонятном языке, которые я, как это ни удивительно, понимаю… А цвет его глаз? Ещё ни разу не видел такого. Дались мне эти глаза! И какого чёрта он лезет не в своё дело?!
Вздохнув, вновь закрыл глаза и попытался заснуть. Придвинулся к Патриции, обнял её, свернувшуюся в клубочек, стало на сердце тепло и спокойно. Кажется, она с облегчением вздохнула. Завтра будет новый день. Вот тогда я и подумаю обо всём».
Больше мне ничего не снилось этой ночью. Ветер стих, и дом безмятежно почивал. Не понимал я тогда, насколько был счастлив в эти тихие заснеженные дни у подножия гор Тосканы.
Часть 3. Глава 5
Танец огня в камине. Эделина погибла, но не исчезла. Её волшебство осталось. Оно пропитывает всё вокруг сияющим светом. Пляшущие языки пламени напоминают мне о ней. Я смотрю на их движение и переливы, размышляя о том, что случилось вчера.
Патриция перед зеркалом неспешно расчёсывает свои длинные пшеничного цвета локоны, мечтая о чём-то о своём. Грезятся ли ей сейчас тёмно-синие глаза великолепного падре или новые горизонты, им же открытые, этого мне никогда не узнать. За прошедший день она не пролила ни одной слезинки. Как же этому служителю Божьему удалось совершить такое чудо?! Впрочем, о чём это я? Я ведь и сам ощутил на себе воздействие его магии. Губы Патриции теперь изображают довольство, таинственно, чуть уловимо улыбаясь. Подобное выражение женского лица хорошо удалось передать Леонардо Да Винчи (я видел его работу, будучи ещё подростком). Сейчас передо мной находится живая Мона Лиза во плоти, только намного красивее и загадочнее. И я не ведаю: радоваться мне или печалиться?
Ещё один день вынужденного ожидания прошёл буднично и незаметно. Никаких изменений: всё так же падает снег, подвывает бродяга ветер. Не проехать, кони, даже без кареты передвигаются с трудом в рыхлой ледяной пудре.
Помнится, что я видел этой ночью странный сон, как мне тогда показалось, очень важный, но смысл его стёрся из памяти, будто ничего и не было. И как я не силился вспомнить, всё было безрезультатно.
Жена не торопится в объятия мужа, и в сотый раз расчёсывает волосы, мило улыбаясь своему отражению в зеркале. Моё терпение не безразмерно.
– Может, хватит тянуть время? – не выдержал я.
– О чём