к себе и ревнивые взгляды Платона Зубова, который при встрече с ним отводил глаза и деланно строго, и подчеркнуто формально общался с Николаем. Ощущалось растущее недовольство и раздражение Платона Зубова Резановым, и было понятно, что зреет решение, как это недовольство извести, устранив Резанова от императрицы. И вскоре, такое решение Платоном Зубовым видимо было найдено.
Разговор завела с ним сама Екатерина, спросив Николая:
– А верно ли говорят, у тебя отец служит в Иркутске?
– Да, Ваше Величество! Уже много лет как в Сибири проживает, − служит в суде, ответил Екатерине Николай.
− Докладывали, что в растрате денег он обвиняется. Сумма-то смехотворная, но важен сам прецедент. Неприятная история. Я сказала Платону, чтобы сняли эту проблему. Если хочет, пусть вернется к семье, – продолжила Екатерина.
Сделав вступление, Екатерина перешла к главному:
– Было обращение от купечества иркутского, промышляющего на берегах Америки. Просят государственной поддержки, сулят высокие доходы и новые земли освоенные к короне нашей добавить. Но мы пока решения не приняли.
Нужно инспекцию им учинить, чтобы и законность соблюдали, и в казну платили исправно и честно. А еще важно все изучить на предмет сношений с иностранными государствами в этом краю света. Ты бы мог за это многотрудное дело взяться, голубчик? Вот Платон Александрович тебя настоятельно рекомендует отправить с миссией в Иркутск. Не часто он дельные советы дает, а этот думаю, – вполне хорош. По возвращении из Иркутска, при должной расторопности и усердии, думаю, твой путь в делах государственных будет нами освящен. И отцу добрую весть принесешь, что закрыли дело на него о растрате.
Екатерина явно не доверяла сибирским купцам и их запискам о Северной Америке. На этот счет она написала свою резолюцию:
«Что они учредили хорошо, то говорят они, нихто тамо на месте не свидетельствовал их заверения».
− Почту за честь, Ваше Высочество! − смог только это и ответить Николай Резанов, понимая, что жизнь закладывает новый крутой вираж и устоять на этом зигзаге судьбы будет не просто.
Здесь в Санкт-Петербурге для него наметился тупик активной и успешной жизни, а поездка в Сибирь была более всего похожа на ссылку.
Боясь внимания стареющей Екатерины и опасаясь навлечь на себя гнев могущественного фаворита, Николай желал активной и продуктивной деятельности и был готов к ней.
Теперь оставалась одна надежда, что новые перспективы в карьере могут случиться уже после его успешной поездки в Сибирь.
Вернувшись вечером домой, Николай рассказал домашним о решении отправить его в Сибирь, в Иркутск, где он увидит отца. Мама сокрушенно повздыхала, и благословила сына, подумав, что эта проклятущая Сибирь забрала её мужа, а теперь забирает и сына.
А Николай, собрал друзей и, сообщив о решительном изменении в своей жизни, устроил шумную пирушку, после которой дальнейший его жизненный путь, хоть и не прояснился, но и не выглядел таким