у костра. Ну, а Лимму вообще можно в расчёт не принимать, его от господина ничем не оторвёшь.
Однако Белайха на удивление оказался отличным поваром, и похвалы ему льстили, так что с тех пор на каждом привале он без напоминаний складывал костёр и подвешивал над ним котелок.
– Да, такому самое место в армии, – улыбнулся Эриной. – Впрочем, не будем об этом. Тиртские походы отбили у меня вкус к военной славе. Служить в городской страже куда приятнее.
– А я бы вернулся. Если будет война – вернусь.
Копьеносец посмотрел на Филона с удивлением. Если подумать, он никогда хорошенько не понимал этого человека. Однако тот был идеальным стражником, сильным, спокойным, исполнительным, и как-то не возникало нужды пытаться понять, отчего он никогда не улыбается и не начинает разговора, даже если ему что-нибудь нужно.
Хотя… Эриной не мог припомнить, чтобы Филон вообще когда-нибудь в чём-то особенно нуждался.
Между тем послышался стук копыт. В распадок, назначенный на сегодня местом сбора, въехал Карис. Энкилон, не оставляя своих дум, подошёл и принял поводья – научился уже.
Приблизившись к командиру, Карис развёл руками:
– Ничего. Этот Кидронец – будто призрак…
– Кидроан! – перебил его Эриной. – Сколько раз повторять? Ты, видно, спрашивал по-нашему?
– Да разве упомнишь? – честно глядя в глаза, ответил Карис. – Может, и обмолвился разок… Что страшного? В нас и так за версту видно стражников, зачем тут хитрить? Когда стражник задаёт вопросы, чернь должна отвечать.
– И много тебе наотвечали, дурень?
– Не ругай его понапрасну, господин копьеносец, – послышалось за спиной.
Эриной едва удержался от того, чтобы вздрогнуть. То, что Апилохен умеет ходить совершенно бесшумно, его уже не удивляло, но как, во имя Светила, он ухитряется добиться того же от лошади?
– А, Оборвыш вернулся! На тебе сегодня был только один посёлок, так что сперва поведай, где тебя носило, а потом уже встревай в чужие разговоры.
Строгий тон копьеносца, как всегда, не произвёл на Апилохена никакого впечатления. Потирая ладони и улыбаясь, он сказал:
– Сейчас расскажу, господин копьеносец, позвольте только горло промочить…
Эриной сделал жест Карису, и тот протянул Оборвышу мех с вином. Апилохен обстоятельно присосался к горловине. Наконец, шумно переведя дух, сказал:
– Я много чего узнал… Твои парни, господин копьеносец, основательно взбаламутили округу. Я задержался, чтобы заглянуть в то селение, где побывал нынче господин Карис. Слух о поединке под Южной стеной уже разошёлся, и теперь никто не сомневается, будто власти разыскивают Хорсу.
Карис ожёг Оборвыша взглядом, в котором читалось: «Дай только вернуться в Ликены…»
– А селяне… Вам это, конечно, неприятно слышать, – как ни в чём не бывало, продолжил Апилохен, – только селяне недолюбливают горожан, а стражу особенно.
– Глупость народа – не секрет. Говори дело, Оборвыш.
– Дело как раз в том,